Газета Завтра 845 (4 2010)

Газета

Русскую литературу в нулевые годы определяло, в основном, уже новое поколение. Исключением из правил: и у либералов, и у патриотов, — стал, пожалуй, один Александр Проханов, ворвавшийся в нулевые годы с неожиданным запасом неисчерпанной творческой энергии, создавший себе имя как бы заново и по сей день являющийся одним из несомненных лидеров живой современной литературы. Его великие сверстники — что слева, что справа — Андрей Битов или же Валентин Распутин, также, несомненно, лучшие свои книги написали в веке двадцатом. Думаю, они и сами этого отрицать не будут. Пусть дают им президентские премии за былые заслуги, но это похоже на наших нобелевских лауреатов по физике, которые в недавние годы получили свои премии за открытия, сделанные ещё в сталинское время. Литературу определяют уже другие имена, другие книги.

О них и речь.

Самые заметные книги нового поколения — это "Укус ангела" Павла Крусанова и "Поп" Александра Сегеня, "Санькя" Захара Прилепина и "Путь Мури" Ильи Бояшова, "Pasternak" Михаила Елизарова и "Птичий грипп" Сергея Шаргунова, мрачноватый роман "Елтышевы" Романа Сенчина и "Каменный мост" Александра Терехова. Под занавес в "Знамени" вышел роман Олега Павлова "Асистолия". А в поэзии — это книги Емелина и Витухновской, Родионова и Кибирова.

И всё-таки, что же было особенно заметного и в целом в литературе нулевых годов, и конкретно за самое последнее время?

Может быть, я и не прав, но нулевые годы оказались и на самом деле почти нулевыми в литературе. Можно назвать самые яркие открытия десятилетия, от питерского прозаика Павла Крусанова до боевого нижегородца Захара Прилепина; можно в поэзии обнаружить неожиданное неординарное явление Всеволода Емелина, пожалуй, первого поэта нулевых; можно назвать и таких радикальных талантливых поэтесс, как Марина Струкова и Алина Витухновская; можно даже, забыв о неприязни и полемике, назвать тоже несомненное открытие в мире талантливой графомании (бывает и такая), рекордсмена по скорописанию Дмитрия Быкова. На Руси без талантов не бывает.

И всё-таки, то ли само гнилое время полураспада, полуразвала парализовало не только нашу армию и промышленность, но и литературу, а может, отсутствие целевой культурной политики у нашего правительства (без которой не существует ни одно крупное современное государство от США до Китая, от Израиля до Ирана) сказалось. Я уже писал и не один раз: талантливые писатели в современной России есть, и их много, но талантливой, определяющей духовную жизнь общества литературы у нас нет. Александр Проханов и Владимир Маканин, былые друзья-соперники, — отдельно, а литературный процесс в России — отдельно. Отдельно Захар Прилепин, отдельно Сергей Минаев, отдельно Павел Санаев, отдельно Роман Сенчин...

Из целостных литературных явлений в нулевые годы я бы назвал питерских фундаменталистов начала нулевых — Секацкого, Носова, Бояшова и их лидера Павла Крусанова, и молодых левых радикалов конца нулевых — Прилепина, Шаргунова, Сенчина, Садулаева и Емелина. Появившийся в самом конце нулевых Гражданский форум пока не устоялся. Посмотрим, во что он разовьётся в будущем.

Из новых заметных критиков нулевых назову прежде всего краснодарцев Юрия Павлова и Кирилла Анкудинова, северодвинца Андрея Рудалёва, уральца Сергея Белякова. Как видите, сплошь одни провинциалы. Там нынче легче оставаться независимым, как это было и в конце брежневского застоя, когда самые неожиданные новинки печатались то в "Севере", то в "Подъёме", то в "Сибирских огнях".

Проявились в нулевые годы так называемые "новые реалисты": Олег Павлов, Алексей Варламов, Михаил Тарковский и их критик Павел Басинский. Но или у идеолога и критика Павла Басинского не хватило терпения и выдержки, да и времени для грамотного пиара, или сказались субъективные факторы, но как явление "новые реалисты" по-настоящему не прозвучали. Алексей Варламов ушёл (боюсь, навсегда) из прозы в популярные жизнеописания великих людей, угрюмый Олег Павлов ушёл в свою правдинскую берлогу, предпочитая творческое одиночество. Его "Асистолия" в чём-то сродни сенчинским "Елтышевым". Два одиноких правдолюба русской прозы. Михаил Тарковский сблизился с молодой волной — Прилепиным, Сенчиным. Ушёл в другие гавани и сам критик Павел Басинский.

Ведущие писатели из когорты былых "сорокалетних" тоже подрастерялись. Завязал с прозой, перейдя к мемуарам, Руслан Киреев; изредка публикуется, так по серьёзному

и не заявив о себе, Анатолий Курчаткин. Мне искренне его жалко: ввязавшись по глупости (или в надежде на шумную славу?) в крутые политические распри, он остался в памяти лишь автором мифа о разбитых кем-то где-то очках. Уверен, что он сам не раз себя упрекал в подобной горячности. Вижу это даже по его рассказам. К примеру, рассказ о мнимом русском фашисте я бы с удовольствием перепечатал в газете "Завтра" и в журнале "Наш современник". Со знанием дела искренне разобрана история демонизации тех или иных отторгаемых властителями дискурса творческих людей. Так когда-то демонизировали и самого Курчаткина. Владимир Орлов так и не смог подняться выше планки своего "Альтиста Данилова". Тоже характерный для литературы случай. Написав шедевр, писатель затем всю жизнь остаётся в его плену, как популярный артист становится пленником хорошо сыгранной роли, уже на всю жизнь оставаясь Штирлицем или Мюллером. Рано ушёл из жизни Анатолий Афанасьев. Надолго замолчал и такой тонкий лирик, литературный философ и мечтатель Анатолий Ким. Его затянула паутина восточных переводов. Понимаю, семье нужны деньги, собственная проза почти ничего не даёт, а тут предлагают самые солидные суммы. На этом погорел в своё время и замолчал навсегда Юрий Казаков. Затем те же переводы и того же восточного классика Нурпеисова заставили надолго замолчать и несомненного лидера моего поколения Петра Краснова. Сейчас он вернулся к своей прозе, но лучшие годы, увы, видимо, ушли. И теперь подрезали на лету столь своеобразного писателя, как Анатолий Ким. Вспомнилось знаменитые строки Арсения Тарковского: "Для чего я лучшие годы Продал за чужие слова? Ах, восточные переводы, Как болит от вас голова…" Вечные мучения русских писателей, но что делать, в России за восточные переводы платят гораздо больше, чем за собственные сочинения.

Из всей плеяды сорокалетних выдержали испытание нулевыми, пожалуй, трое: Александр Проханов, Владимир Маканин и Владимир Личутин. В конце концов, и "Андерграунд…" маканинский, лучшая его программная вещь, был написан уже в нулевые годы. И "Надпись" прохановская. Да и "Асан" — этот маканинский выстроенный миф о войне в отнюдь не мифической Чечне, не случайно наделал столько шума. Искренне жалею, что так и не прозвучала личутинская "Миледи Ротман". Личутина как-то осознанно упорно вываливают из литературного гнезда, что удивительно, как справа, так и слева. Такой одинокий тоскующий странник. И дело не во взглядах писателя. Больно уж не ко времени его яркое словесное живописание, переплетённое с глубиною исследуемых тем. Хорошо, что у него нрав веселый — не унывает. Иной бы на его месте из-за чувства недоданности давно бы писать перестал. Или по-русски запил...

За нулевые годы не стало в литературе ни левых, ни правых, ни почвенников, ни западников. По сути, исчезли все литературные группировки. Это признаёт даже Наталья Иванова: мол, пока мы воевали друг с другом, пришли коммерсанты от литературы и всех смели метлой в уходящее время. Издатели уже сами зорко присматривают, кто из писателей годится к успешной распродаже, а кто нет; при этом взгляды писателя, его направленность, как правило, издателей не интересуют. Что нацбол Эдуард Лимонов, что либерал Владимир Маканин, что "динозавр" Александр Проханов, что пулемётчик слова Дмитрий Быков — всё едино, лишь бы сметалось с прилавка. Печально, но не интересует издателей и талант писателя; если книга идёт, годится и Робски, и Минаев, и Багиров. Когда культурной политики у правительства нет, когда влияние культурной элиты на общество тоже почти нулевое, а все толстые журналы влачат нищенское существование, крупные коммерческие издатели сами определяют культурную политику страны. Куда же они приведут нас?

Когда-то Сталин навязывал в тридцатые годы для чтения детям Пушкина и Некрасова, Толстого и Чехова, и росли целые поколения, воспитанные на русской классике. Может, поэтому и войну выиграли? Сейчас дети читают Гарри Поттера и комиксы, так что в будущем не ждите от них подвигов. Они рассмеются вам в лицо.

Читают сегодня лишь те, кто не может жить без чтения. В конце концов, даже забыв о духовности и идеалах, это — высшая тренировка ума, аналитического и образного мышления. И что же читают наши нынешние рыцари книги?