Газета Завтра 845 (4 2010)

Газета

Но почему я лично ему обязан? Я ему обязан двумя моментами, я их не забуду. Первый, именно благодаря Владимиру Васильевичу Карпову стал издаваться мой "День", то есть газета, которая называлась "День". Он к тому времени увидел, что "Литературная газета", (которой сейчас исполняется юбилей — тоже можно наряду с этой печальной моей речью поздравить и "Литературную газету") — газета из очень сбалансированного, очень интенсивного органа советского резко радикализировалась и стала ультралиберальной, изгнав из своей среды всё, что связано с тем пульсом, который сейчас принято называть патриотическим.

А сегодня при Полякове она другая. Но тогда она была абсолютно радикальной. И у огромного количества писателей исчез свой литературный орган, потому что они перестали

туда допускаться. Возникла идея у Карпова создать альтернативный писательский газетный орган, и он пригласил меня. Я ему предложил название "День", он принял это и помог становлению нашей газеты. И газета "День", которая была в 1993 году ухайдокана танками ельцинскими, а сейчас называется газета "Завтра" — это детище Владимира Васильевича. Поэтому я его вспоминаю каждый раз с добром, с благодарностью и еще скорблю по поводу ухода.

А второй раз, я помню нашу с ним беседу, когда мы летели в Чечню. Группа писателей во время первой чеченской войны летала в Чечню поддержать солдат. Потому что солдаты наши — их обстреливали, с одной стороны, горцы, а с другой стороны, либералы, журналисты, кинескопы родные наши с тыла. И мы, писатели, человек 15-20 полетели в Чечню. Я не забуду: мы стояли в Моздоке на аэродроме, ночь была, огромный вертолет. Он работал винтами, носились все эти винты, лопасти, с огоньками, и мне Владимир Карпов сказал: "Слушай, вот ты пишешь свои передовицы, я их читаю, ценю. А попробуй использовать свои методики, которыми ты пишешь в передовице, в прозе. Почему у тебя проза совершенно другая?" Я говорю: "Попробую", и так возник мой роман "Господин Гексоген". Поэтому я и успех "Гексогена" странным образом связываю с Владимиром Васильевичем Карповым.

Но важен он тем, что он один из тех советских писателей, кто не изменил присяге советской. Ведь, какое количество перевертышей, какое количество людей, которые и теперь функционируют, которые считали своим долгом взять и кинуть ком грязи в советское. А он не стал просто топтать страну, свою родную страну.

Предавать-то можно и в семье, можно и на небесах предавать, и Бога предавать. Это, конечно, не просто присяга. Хотя, конечно, когда человек крестится, ему читают такую присягу, символ веры. Он в свою родную страну не кинул ком грязи. Он был ее защитником, он проливал за нее кровь, он получил от этой страны все, что получили и многие другие писатели. И он до последнего был верен этим своим ценностям . когда другие постоянно перевертывались и мимикрировали за это время раз пять, наверное. Он был сталинистом. Он написал свой роман, сначала он написал роман о Жукове, потом написал роман о Сталине. И с этим он ушел. Это великое качество чести. Он настоящий был офицер…"

Нам остается быть столь же верными нашей присяге, служа верно русскому народу, и великой державе. На том он стоял. На том и мы стоим. И стоять будем.

А легендарному советскому разведчику и писателю, стоящему у истоков нашей газеты, Вечная Память!

1

1

http://top.mail.ru/jump?from=74573

Пётр Краснов __ ЗА РУССКОЕ СЛОВО!

Линия раздела проведена ещё в советские времена, когда были "очень советские" писатели и романы типа "А паразиты никогда!" Всегда были, есть и будут подпевалы любому режиму, правящему классу. Это неустранимо. Но кроме "болота" были и истинные художники, и активные разрушители культуры. Если говорить об ушедших, то это Твардовский, Шолохов. Ближе к моему поколению — Распутин, Евгений Носов, Белов, Лихоносов и многие другие. Конечно же, Астафьев — неоднозначный, в читательском восприятии, но большой писатель. А по другую сторону — та диссидентура, которая была и при советской власти, типа того же Евтушенко Да, очень ловкий, очень способный литератор, но умудрялся быть одновременно и фрондёром, и агентом всем известного нашего ведомства по госбезопасности. Вместе ещё с одним представителем псевдофронды Вознесенским они разъезжали

по миру как полпреды советской литературы, но с наступлением известных времён моментально перешли в лагерь её разрушителей — сатана хорошо платит. В конце 80-х произошло размежевание в Союзе писателей СССР. Появилось объединение "Апрель", куда сбежались ура-демократы и недавние ярые партократы.

После апреля 1985 года размежевание стало очевидным. Оказалось, что это "не закрытый, а открытый перелом". И мы опять очутились в оппозиции к тем же людям, но теперь они стали рьяно подпевать новой власти в надежде, что она опять возьмёт их в идеологи. Кстати, так оно и случилось.

Последствием этого "процесса, который пошёл", стала мобилизация ими разного рода сторонников в свои ряды, когда писательские билеты стали раздавать налево и направо. Тех графоманов и бездарей, которых мы по профессиональным показателям подчас не принимали в свой Союз, наши противники потащили к себе. Уровень этой "партийной" литературы хорошо демонстрирует выходящий у нас, например, в Оренбурге альманах Союза российских писателей "Башня" и все, кто вокруг него тусуются. Количественно их ряды раздулись, а общекультурная и собственно литературная работа, на мой взгляд, у них на очень низком уровне. Правда, там есть несколько человек, подающих надежды, но сама атмосфера окололитературного рвачества и графоманства, теперь уже нового толка — "демократического", губительна и мало способствует развитию талантов...

На самом деле за разговорами о том, что традиция мешает дарованию проявлять себя, стоит попытка завоевать себе право на вседозволенность, на эстетический и моральный беспредел. Но такой путь губителен для искусства, потому что культура — это прежде всего система "табу", не позволяющая человеку опускаться до животного. Постмодернистам просто нечего дать и они лягают то, к чему хотели бы, может, принадлежать, но не могут.

И хотя у них предостаточно своих премий, всяких "букеров-антибукеров" и прочих, они претендуют и на "Ясную Поляну", на другие русские премии и весьма раздражаются от того, что не удаётся получить. Потому что эта награда предназначена в первую очередь произведениям реалистическим и к тому же высокого художественного, духовного и нравственного накала. То, что предлагают в своих творениях постмодернисты, чаще всего совершенно не вписывается в главное течение и классической, и современной нашей литературы.

Из беседы с Александром Старых

Полностью — в газете «День литературы», 2010, №1

1

__ АНОНС «ДЛ» №1

Вышел из печати, поступает к подписчикам и в продажу январский выпуск газеты "ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ" (№1, 2010). В номере: передовая Владимира БОНДАРЕНКО о литературе "нулевых"; материалы к 60-летию Петра КРАСНОВА; проза МАСТЕРА ВЭНА, Владимира МАЛЯВИНА и Анны РАДЗИВИЛЛ; поэзия Всеволода ЕМЕЛИНА, Николая ПАШИСТОГО, Анатолия САВИНА, Михаила СИПЕРА и Романа ЭССА; мемуары Станислава ГРИБАНОВА; Юрий ПАВЛОВ пишет о цикле статей "Кризис и другие" Сергея КУРГИНЯНА, Валентина ЕРОФЕЕВА — о книге Игоря ШУМЕЙКО "Десять мифов об Украине". Как всегда, читатели могут познакомиться с хроникой писательской жизни и новой пародией Евгения НЕФЁДОВА.

1

http://top.mail.ru/jump?from=74573

"ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ", ведущую литературную газету России, можно выписать во всех отделениях связи по объединённому каталогу "Газеты и Журналы России", индекс 26260. В Москве газету можно приобрести в редакции газет "День литературы" и "Завтра", а также в книжных лавках СП России (Комсомольский пр., 13), Литинститута (Тверской бульвар, 25), ЦДЛ (Б.Никитская, 53) и в редакции "Нашего современника" (Цветной бульвар, 32).

Наш телефон: [phone]; e-mail: [email protected]; электронная версия: