Газета Завтра 873 (32 2010)
Шрифт:
Картина Владимира Сальникова "Родина авиации" (2006).
СОВРЕМЕННЫЙ ХУДОЖНИК — это принадлежность к институциям — коллекционерам, галереям, центрам современного искусства, фондам, биеннале. Соответственно, тот, кого берут в оборот бюрократы и кураторы, становится художником современного искусства.
Современный
Голых королей, факиров полно. Но и в традиционном искусстве их достаточно.
Что раздражает в современном искусстве — со стороны оно кажется страшно разнообразным — можно музыку играть, романы писать, ямы рыть, летать, всё равно сохраняется узость, которая слишком ортодоксально привязана к опыту авангарда. В авангарде тоже всё было — и перформансы, и "Летатлин", и дрались, и танцевали, при этом в авангарде сохранялась перспектива. В современном искусстве её нет. Словно всё время происходит перемешивание одних и тех же шариков в лотерейном барабане. Покрутили барабан. Длинноногая девица вынула из него шарик — так, "перформанс", отныне десять лет перформанс будет считаться главным искусством, выставляться, финансироваться, прославляться. Через десять лет другой шарик вынут из барабана авангарда.
Но современное искусство — это живая жизнь, достаточно большое сообщество. В нем естественно есть хорошие-плохие, честные-жулики, есть проходимцы, но есть и великие художники. Для того, чтобы отделить хорошую инсталляцию от другой, нужно, конечно, иметь некоторую эрудицию. Но она приобретается. Как вы можете отличить хороший рок от плохого? Знание Моцарта и Рахманинова тут не всегда поможет. Нужен культурный опыт. И, безусловно, нужно, чтобы люди его приобретали.
Есть положительная модель работы — в Москве это Государственный центр Современного Искусства на Зоологической улице. Это умная и правильная политика, ГЦСИ пытается адаптировать современное искусство к зрителю и зрителя к современному искусству. Они возили разнообразные коллекции современного искусства по всей России, делали передвижные выставки, обсуждения.
Но есть и либеральные идиоты, которые борются с Церковью, — возможно, потому что им кажется: верующие обязательно подставят левую щеку, собственно, они и поссорили современное искусство с обществом.
Современное искусство надо встраивать в культуру, в общественную жизнь, чтобы оно начало работать как искусство, как работало искусство русских реалистов, на Западе в конце XIX века искусство импрессионистов, в XVII-XVIII веках — барокко. Чтобы оно решало для общества те же самые задачи. Реально современное искусство — простое и довольно понятное. Это заблуждение, что оно сильно загруженное. Постижение классической живописи может оказаться куда сложнее для обычного человека.
В ЮНОСТИ я был ярым антисталинистом. Когда мы жили в Грузии, мой папа был прокурором, занимавшимся реабилитацией жертв репрессий. Но знание того, что разоблачили "иранского шпиона", а он — профессор-чаевед и никаким шпионом не являлся, — это одно. Но здесь важен весь контекст — кто этим занимался, почему так получилось. Если внимательно смотреть на почти тридцатилетнюю сталинскую эпоху, то очевидно, что в каждый конкретный момент Сталин занимал совершенно разное положение, играл разные роли. А бытует восприятие, что Сталин тридцать лет был кем-то вроде Бога-Саваофа и всеми двигал. Это непонимание структуры той власти, того, как она эволюционировала из хаоса Гражданской войны и дальше.
Я был правоверным последователем ХХ съезда, в четвёртом
Понятно, что это история революции, а революции кровавы. А у нас любят рассматривать ту эпоху под углом либеральной демократии, которая исповедует "мягкое" насилие.
Все эти процессы, репрессии нужно конкретно разбирать — как, что и почему происходило. Когда уходим от конкретики, то сразу впадаем в архаику, и, в конечном счёте, в готовую пошлость.
Сталин стал символом России. В проекте "Имя России" он побеждал, его притормозили благодаря административному ресурсу. Нельзя протестовать против мнения целого народа. Тем более суверен власти — народ России. Как можно считать себя демократом и отрицать мнение большинства? Действительно, какое-то время с наступлением либеральности русские люди были наивны, но это продолжалось недолго. Именно на политические мнения, что исходят от русских людей, и надо ориентироваться. Не стоит думать, что мыслящий класс обладает куда большей политической интуицией или знанием, это совсем не так. Бертольд Брехт когда-то говорил, что дурной вкус народных масс куда глубже хорошего вкуса интеллигенции.
А большинство нашей интеллигенции предпочитает просто принять, как сегодня говорят, чужой готовый дискурс, хотя выдает его за собственное мнение. Сформировать собственное мнение — это же колоссальный труд. Иначе получается интеллектуальный конформизм. Но тогда ты никакой не интеллектуал, а стадное животное. Или сетевое.
ДОЛГИЕ ГОДЫ у нас с современным искусством боролись как с идеологическим врагом. С одной стороны, это было оправданно. Но, с другой стороны, нужно было подключиться к этому и перетянуть его на себя. Там было много прогрессивно мыслящих художников. А у нас в духе Плеханова отмахивались, мол, буржуазное разложение — и всё…
Российская Федерация претендует на статус великой державы. Но с точки зрения современного искусства — это медвежий угол, похуже Финляндии или даже Эстонии.
Даже соцреализм, который был по отношению к социалистическому модернизму двадцатых-тридцатых годов слабым явлением, на международном уровне всё равно был передовым искусством. Поэтому в пику ему и создали contemporary art. А сейчас нет идей, которые могли бы увлечь. Да, мы будем следовать демократии, будем учениками — словно говорят наши руководители. Мы сами себя считаем периферией, фактически являемся периферией. И будем, пока у нас нет своих свежих идей. Оригинальными явлениями были московский концептуализм, соц-арт и акционизм девяностых. Последнее десятилетие — пустота, сплошная деградация. Что говорить, если наше государство не в состоянии обеспечить страну огнетушителями.
Как кто-то сказал про Хемингуэя: "Средний писатель, но за ним вся мощь американских Соединённых Штатов".
Современное искусство должно быть вписано в общественный контекст, должно потерять характер руки врага. Оно должно перестать быть искусством для компрадорской молодёжи. По России хватает нормальных людей, которые ходят на выставки, участвуют в дискуссиях. Русскому современному искусству нужны другие идеологи, другие вожди. В Китае, кстати, современные художники не занимают антисистемную позицию. Мудрое руководство КПК, в отличие от советских руководителей, не пошло на противостояние. Там это существует вполне легально, никакой культурной войны внутри не идёт. У нас же до сих пор продолжается культурная Гражданская война.