Газета Завтра 961 (15 2012)
Шрифт:
А.П. Вы и сейчас уже говорите правду.
А. А. Да. Я готов вести дискуссию всерьёз. Плохо, что эти люди хотят ввести в заблуждение не только общественность, но и рабочих наших предприятий. Кроме того, их домыслы читают и слушают те, кто хотел бы прийти в регион с инвестициями, а это может если не остановить, то затормозить открытиеновых производств. Да и в целом плохо влияет на имидж России. Настало время поднять этот вопрос на федеральном уровне. Поставить точку, сказать: «Если вам когда-то удалось »хапануть«, благодаря тем законам, которые принимали впопыхах, то вы должны дать ответ — почему вы не обеспечили развитие предприятий, как те самые иностранцы, в сторону которых вы показываете пальцем? »
У нас в области инвестиции делятся пополам. Одна часть — иностранный капитал, а вторая —
А.П. Вы сказали интересную вещь по поводу саботажа и сопротивления вашей экономической политике. Два года назад я побывал на заводе «Фольксваген». Там — танцующие роботы, феерия огней. Я был восхищен этой новой техносферой, которой еще не видел в России. Но эта технотронная сфера находится в Калуге как бы в резервации, в локальной зоне. А за пределами их КПП — всё те же печальные дома, плохие дороги, иногда горы мусора… В Европе стандарт цивилизации везде одинаков. На заводе или за барной стойкой — одно и то же. Как вживить эту цивилизацию у нас, чтобы изменить быт. Когда это произойдет?
А. А. Я иногда тоже с горечью об этом думаю. Но, тем не менее, радуюсь переменам, которые вижу в людях. Для того, чтобы произошли перемены в окружающей среде, они должны произойти в самих людях. Мы поставили задачу до первого мая сделать на дорогах ямочный ремонт. И мы его сделаем. Но, чтобы произошли глобальные изменения к лучшему, должна сформироваться критическая масса той части населения, которая не хочет жить по-старому. Чтобы люди не только требовали от власти перемен, но и сами становились их участниками. Потому что именно из них потом будут выходить Главы муниципалитетов, управляющие коммунальными предприятиями и так далее. И они уже будут по-другому относиться к делу. Директора наших предприятий так называемой традиционной экономики, признают: те работники, которых они уговорили вернуться, — с «Фольксвагена», например, — это уже совершенно другие люди. Они вкусили другую культуру, и в этом большой смысл, большой резерв…
А.П. Удается ли вам, Анатолий Дмитриевич, преодолеть апатию народа? Ведь самый главный враг модернизации — это равнодушие людей, это изверившийся народ, привыкший к тому, что его постоянно обманывают, из него выжимают все соки. На какие местные факторы вы в своей деятельности опираетесь?
А. А. Александр Андреевич, самым большим своим достижением — даже большим, чем перемены в экономике, — я считаю то, что мне удалось сформировать команду профессионалов, которые мне поверили и очень успешно сейчас работают. Это дорогого стоит. У тех людей, с которыми я начинал работать, была совершенно другая психология. Я бы с ними ничего не смог сделать. Сегодня, когда инвесторов спрашивают — почему пришли работать в Калугу — они отвечают: «Логистика хорошая, близость к Москве, но главное — мы имеем в лице правительства области команду людей, с которыми мы говорим на одном языке». Это так и в прямом, и в переносном смысле. Те, кто у нас работает с инвесторами, свободно владеют английским языком и думают привычно для наших партнеров. Кроме того, наша команда — это люди, которые говорят то, что они собираются делать и делают то, что они говорят. Это очень важно. А моя сегодняшняя функция в большей степени заключается в том, чтобы продолжать этот процесс воспитания, процесс закрепления эффективных принципов и знаний. У нас практически каждый месяц проходят обучающие тренинги правительства и тех людей, которые занимают ключевые позиции в развитии экономики. Суббота и воскресенье по 12 часов в день — совершенствование управленческой деятельности. Учиться этому надо непрерывно, постоянно. Каждый год я вожу коллег в разные страны. Я не скрываю, моим идеалом является Ли Куан Ю. То, что он сделал, заслуживает и восхищения, и уважения. Я повез всё
Если человек приходит во власть, и у него появилась мысль о собственном благополучии, ему надо сразу сказать: «Ты ошибся». Оплата труда бывает разной. Кому-то важны деньги, а для меня и моей команды важнее моральный фактор, моральное удовлетворение. Я вообще никогда не скрывал любовь к своей родной земле, выше которой быть ничего не может. И для меня принести ей пользу — это высшая награда. На ту заработную плату, которую мы получаем, с голоду еще никто не умирал. И костюм можно купить, и туфли, и детей одеть — обуть. Всё нормально. А олигархи — они несчастные люди. Я — раб своей работы, но мне это приятно. А он раб своих денег — это гораздо хуже.
А.П. Да, вы — счастливый человек… Мы побывали в удивительном месте, родном городе двух русских цариц — Мещовске. На центральной улице — разбитый асфальт, неказистые дома. Но немного отъехали в сторону — прелестные маленькие улочки, дома все ухоженные, нет развалюх, покрыты черепицей, прекрасные пакетные окна. Видно, что город уже пережил мучительные времена. Люди поднакопили жирок. Но, главное — я увидел людей удивительной духовной красоты. Не говорю об отце Георгии из Свято-Георгиевского монастыря. Те учителя, которые нас возили, рассказывали о таинственной мифологии мещовской земли, ее истории. А чего стоят другие калужские обители: Оптина Пустынь, Шамордино, Черно-Островский монастырь?! Это такие окна в мироздание, через которые идут инвестиции от Господа Бога. Как вы в качестве губернатора используете эти инвестиции, эти энергии?
А. А. Я — человек верующий и знаю очень многих священнослужителей, помогаю всем без исключения по мере сил. Я замечаю: где совместно работают священник и местные власти — обязательно есть порядок и успех. Тот же Мещовский район совсем «падал». Стал возрождаться монастырь, пришел туда отец Георгий, начал раскапывать историю. Теперь в Мещовске ежегодно проходит Международная конференция, посвященная 400-летию дома Романовых, воздвигнут памятник первой царице Дома Романовых Евдокии Стрешневой. Одновременно мы начали привлекать в район инвесторов. Сейчас будем строить там животноводческий роботизированный комплекс. В этом году пройдёт великолепная дорога через Мещовск до Мосальска. Будем открывать там спортивный комплекс. И появилось другое настроение у людей. Главу администрации Мещовска я передвинул в Козельск. Вижу, старается парень. Сейчас он уже работает заместителем губернатора. Где есть духовность — там в осуществление властных полномочий привносится духовное начало, и дела идут на лад.
В моём родном селе Красном мы несколько лет назад построили храм. Прошло совсем немного времени — появилась и швейная фабрика. Пусть там пока работает не более 40 человек, но у местных жителей появилась уже какая-то уверенность в завтрашнем дне. Кто-то собрался уезжать, а теперь передумает. В конечном итоге, эти два процесса: духовное и экономическое развитие, — должны идти рядом. Не может экономика развиваться, а духовность быть где-то в стороне. Я абсолютно уверен, что по-другому в области ничего не было бы. В советское время Оптина Пустынь лежала в руинах. Тогда я был председателем комиссии по культуре в Совете народных депутатов. Там рассматривался вопрос о передаче ее церкви. Я тогда даже не думал, что так быстро удастся восстановить разрушенное. А посмотрите: сегодня всё блистает. Глаза боятся, руки делают…
А.П. Конечно, сегодня русский народ переживает очень тяжёлые времена. Падает рождаемость, нас становится все меньше и меньше, нас посетили всякие недуги: пьянство, наркомания, скептицизм. Кажется, что русский народ перестал верить в свою богоносность, в свое неизбежное победное будущее. И когда говорят: самое главное, чтобы наши люди жили побогаче, покомфортнее, — это неверно. Главное — чтобы в душе возник огонь, светоносная вера в грядущее. Калужская губерния, как я её чувствую, — удивительное в этом смысле место, где может прозвучать на всю Россию новое слово, вселяющее в людей веру в лучшее. На Калужской земле были величайшие победы русского оружия. Калуга заслоняла весь русский мир от нашествий: будь то Батый, Наполеон, или Гитлер.