Газета Завтра 981 (38 2012)

Завтра Газета

На прошедшем в начале сентября в Псковской области Изборском клубе эту чиновно-олигархическую аксиологию, эту систему ценностей и приоритетов: "украсть и вывезти за рубеж", — назвали главной угрозой для национальной безопасности России. Не саму по себе коррупцию, не сам по себе вывоз капитала, а именно эту жесткую, заложенную в миллионы голов чиновников и бизнесменов, матрицу поведения. Потому что коррупция неизбежна в любом обществе с выделенными управленческими функциями и развитым товарным производством — вопрос только в том, является ли она скрытой формой перераспределения доходов в пользу управленческой элиты или же целью её деятельности. В нынешней российской действительности мы явно сталкиваемся со вторым случаем. Точно так же обстоит дело с вывозом капитала. В любом учебнике экономики вывоз капитала считается благом для страны, которая его осуществляет, поскольку такой вывоз приносит

стране дополнительный доход в виде прибыли. Но у нас за рубеж вывозится не капитал как таковой, а "чёрные", ворованные деньги, которые работают не на экономику России, а на экономику тех стран, куда они попадают, и в любой момент могут быть "заморожены", конфискованы и т.д. Очень плохо и неудобно хранить свои деньги в чужом кармане, особенно если они вынуты из другого чужого кармана, поэтому практически вся российская "элита" находится в постоянном стрессе из-за судьбы своих зарубежных активов и, по большому счёту, готова пойти на всё, чтобы обеспечить их безопасность — даже в ущерб безопасности России. Паразит очень легко становится предателем.

То есть проблема лежит в сфере сознания, в сфере идеологии. Тем более, что Россия, в отличие от Америки, не может "просто" напечатать миллиарды долларов, чтобы в случае необходимости купить или перекупить свои же региональные, корпоративные или какие-либо иные элиты. Не говоря уже об аналогичных действиях на международной арене. Но тех, кого нельзя ни купить, ни запугать, можно убедить. А в чём и кого может убедить современная Россия, проблемы которой видны всему миру и постоянно растут?

Бюджетного "пирога" уже явно не хватает для всех, даже для самых близких к "хозяину Кремля" кланов, о чём свидетельствует, например, ликвидация целевого финансирования Чеченской республики, вызвавшая новый виток обострения ситуации на Северном Кавказе, идёт непрерывное обострение взаимоотношений с "вашингтонским обкомом", что чревато, как уже указывалось выше, изъятием "вывезенных" из РФ огромных средств российской "элиты", и "первым звоночком" здесь можно считать принятие "списка Магнитского", который в американо-российских отношениях будет играть примерно ту же роль, что в американо-советских играла пресловутая "поправка Джексона—Вэника". Но там был запрет на получение СССР новых технологий, а здесь — запрет на въезд российских чиновников, фактически — на доступ к их активам. Как говорится, почувствуйте разницу. Причём это звоночек или сигнал, адресованный всем уровням российской "вертикали власти": будете поддерживать "силовиков" — будете иметь сложности в "цивилизованном мире". Понятно, что это — дополнительный импульс для кланово-корпоративных конфликтов в России.

В этой ситуации весьма интересно поведение президента РФ Владимира Путина, который по целому ряду причин, в анализ которых здесь нет смысла лишний раз вдаваться: всё по данному поводу уже сказано, — не смог или не захотел принять американский ультиматум о недопустимости его возвращения в Кремль — и успешно выдержал "сражение при Болотной", не допустив реализации в России сценария "снежной революции".

Понятно, что тем самым он обрёк себя на постоянную изнурительную борьбу с "вашингтонским обкомом", стал "целью № 1" для американской политики в РФ, которая рассматривает его пребывание на посту российского президента как вызов для себя. Что должен делать национальный лидер в таких "ураганных" обстоятельствах? Вне зависимости от его идеологической ориентации, от приверженности тем или иным общественным группам, он должен "держать удар", оперативно реагировать на угрозы и предвидеть, где и когда они могут возникнуть, быть в курсе всех событий и проблем, постоянно общаться с руководством министерств и регионов, выходить на публику и объяснять свои действия.

Что же мы видим на практике? С нашей точки зрения, наиболее неожиданным поворотом Путина являются его "мероприятия" по восстановлению патриотического воспитания молодежи и населения. Так было в Краснодаре, где прошло беспрецедентное совещание с представителями местных СМИ и местной общественности по данной теме. Затем та же тема была продублирована и на заседании Госсовета в Нижнем Новгороде вместе с губернаторами и всей региональной элитой. Дело нужное и важное. Очень напоминающее былые советские, даже сталинские, времена, хотя и в уменьшенном масштабе. Было видно, что Путину как "демократу" и "либералу" произносимые им слова не только не нравятся, но даже доставляют некие душевные страдания. А ничего не поделаешь. Мероприятие запланировано. Обстоятельства "давят". Приходится делать, в общем-то, чужое дело. Но господство либералов в российских масс-медиа, на ТВ и в политическом бомонде фактически привело к распаду нашего общества за последние 25 лет, что

конкретно выражается в нежелании молодежи идти в армию и защищать страну, которую они, видимо, уже не считают своей. Это с одной стороны. А с другой — уже ставший притчей во языцех мораторий на призыв в северо-кавказских республиках... Конечно, подобное совещание надо было проводить с руководителями федеральных телеканалов, которые разлагали и продолжают разлагать общественное сознание. Но для этого пока нет сил и убежденности — вот и приходится президенту "давать сигналы" из Краснодара и Нижнего Новгорода. А то еще обвинят в покушениях на "свободу слова"...

Еще более интересным с точки зрения путинской "эволюции" стало его участие в саммите АТЭС во Владивостоке, где президент РФ зафиксировал свою приверженность либеральной идеологии, сказав, что стремится к полной "открытости" и снятию любых барьеров, поддержав практически все инициативы и предложения, принятые на АТС в данном контектсте. Более того, "свиту короля" составляли знакомые всё лица: от высших кремлёвских чиновников типа Шувалова и Зубкова до флагманов отечественной олигархии типа Вексельберга и Чубайса. Видимо, их присутствие должно было зафиксировать "неизменность" прежнего курса.

Но любой внимательный наблюдатель мог заметить, что многие путинские пассажи были весьма далеки от либеральных стандартов. Российский президент охарактеризовал мировой финансовый кризис как неуклонно углубляющийся и ведущий к медленному, но планомерному ослаблению влияния США, что ставит на повестку дня вопрос о целесообразности создания "региональных резервных валют". А это, извините, приговор доллару США. Дальше — больше. ВВП начал трактовать причины кризиса с позиций великого русского учёного Н.Д.Кондратьева, указавшего на наличие в экономическом развитии "длинных волн" в соответствии с циклами формирования и смерти различных технологических укладов.

Отсюда уже один шаг до признания неадекватности монетаристских теорий рыночной экономики и перехода на другую экономическую модель, основанную на принципах системного планирования, которые так ненавидят наши либералы, но которые жизненно необходимы любому обществу и любому государству в чреватых войнами условиях глобального кризиса. Иначе — отсталость и смерть.

Не случайно во Владивостоке прозвучала и такая похвала в адрес "младореформаторов", которая сродни обвинению: они, по словам Путина, сделали много ошибок, но добились главного — введения рынка. Осталось сказать, что нынешний мировой рынок — это не игра свободных сил и цен, а цельная система регулируемых потоков финансов и ресурсов, которые диктуются крупнейшими транснациональными финансовыми группами и их "военно-политическим оператором" — Соединенными Штатами Америки.

Выступая на саммите АТЭС, Путин продемонстрировал готовность к широким международным инвестиционным программам для Сибири и Дальнего Востока. Но вопрос заключается в том, что открыть двери для всех, балансируя между США, Китаем и Европой — не получится. И это отметили практически все ведущие мировые масс-медиа. Тем более, что нынешняя ориентация России на Евросоюз, который всё еще отвечает за 52% российской внешней торговли, вряд ли совместима с приоритетами "азиатско-тихоокеанского сотрудничества", провозглашенными во Владивостоке. Значит ли это, что отношения с ЕС станут для Кремля второстепенными? Объективного ответа Путин не дал. Следовательно, налицо пока всего лишь некий дипломатический маневр, но с "примеркой одежд нового союза" и новой стратегической ориентации.

Что же мы видим в итоге? Совершенно ясно, что Путин не просто, согласно известному каламбуру, находится на перепутье, — он находится в опасном пространстве, буквально между Сциллой и Харибдой. Конечно, действующий президент РФ хотел бы остаться в рамках "конструктивного "взаимодействия" с Вашингтоном и с ЕС. Он к этому привык, там всё понятно. Но это просто не получается в силу объективных обстоятельств и стратегического курса Запада, которыйперед лицом "второй волны" глобального финансово-экономического кризиса будет рассматривать Россию не иначе как ресурс для собственного выживания. Под всевозрастающим давлением Путин ищет выходы из складывающейся ситуации, но в рамках принятого курса их не находит, поскольку там их просто нет. И ему приходится "воленс-ноленс" искать другие пути, не исключая и творческий возврат к столь нелюбимому им советскому опыту. Именно этого больше всего боятся либеральные круги, заинтересованные в дальнейшем следовании России в катастрофу и развал курсом "периферийного капитализма" и в отстранении Путина от власти. Для преодоления этого курса необходим мобилизационный рывок, который потребует смены социально-экономической модели развития, а значит — смены идеологического и кадрового обеспечения такой модели.