Газлайтер. Том 18

Володин Григорий Григорьевич

— Вот уж не думала, что ты прилетишь так быстро.

— Ну, знаешь, папа не привык ждать, — отзывается Маша, отстраняясь, чтобы рассмотреть подругу. — А ты прекрасно выглядишь, как всегда. Кстати, не знаешь, почему папа захотел меня срочно видеть?

— А что сказал Юрий Михайлович?

— Что увижу на месте.

— Значит, скоро увидишь, — загадочно улыбается брюнетка. Камила берет Машу под руку и ведет к машине, стоящей у взлетной полосы.

Через полчаса они уже подъезжают к полигону. Вдалеке видны громоздкие модули, медленно передвигающиеся

по рваному рельефу. Это «Бураны» — машины, о которых Маша слышала, но видит впервые. Её взгляд замирает на массивных корпусах. Маша невольно задается вопросом: что же за подвиг снова совершил Данила, раз Царь подарил ему эти машины?

Из одного из «Буранов» выбирается Морозов. Князь машет девушкам.

— Прибыла, Машуня? — бросает он. — Хорошо. Вот тебе одежда, переодевайся.

Один из гвардейцев Данилы протягивает ей свёрток с военной формой. Маша, удивлённо моргнув, осторожно берёт его.

— Папа, это что? — осторожно спрашивает она, округлив глаза. — Кам?

Камила только молча улыбается.

— Это тебе для тренировки, — поясняет Морозов, будто ничего особенного в этом нет. — Вон там есть занавеска.

Маша нерешительно кивает, чувствуя себя как минимум странно. Она идёт за занавеску, надевая строгую униформу вместо своих платьев. Ощущения непривычные, но что-то в этом во всём кажется правильным.

Когда она возвращается, Морозов уже протягивает ей каску.

— Голову береги, Машенька, — замечает он. — Там жуть как тесно и потолки низкие.

Маша послушно надевает каску, понимая, что спорить бесполезно. Морозов, убедившись, что всё в порядке, кивает в сторону третьего «Бурана».

— Первый занят под графа Опчикарского, — говорит он, указывая на машину, из которой высовывается голова какого-то меховика. — Второй только что покинул я. А вот третий ждёт экипаж.

— И что мне там делать? — спрашивает Маша, бросая на него вопрошающий взгляд.

— Поучаствовать, — отвечает Морозов. — Данила разрешил. Даже не так — это была его идея.

Слова звучат непривычно, но в то же время возбуждают интерес. Маша всё ещё немного смущена, но поднимается в машину, осматривая внутреннее пространство. Морозов следует за ней, объясняя:

— Видишь этот кристалл? — он открывает заслонку и указывает на сияющий элемент. — Данила уже поработал над ним. Теперь твоя задача — насытить его энергией.

Маша колеблется, но послушно касается кристалла. В тот же миг она чувствует, как через её тело проходит поток энергии. Силы покидают её, но она чувствует странное облегчение, будто исчезла часть усталости, которую она носила в себе последние месяцы.

— Молодец, — говорит Морозов. — Теперь бери рычаг.

Маша берёт рычаг, чуть нервно сжимая его руками. Морозов бросает короткий приказ:

— Дёргай.

Она делает, как велено, и тут же раздаётся грохот. Из «Бурана» вылетает заряд, который мгновенно замораживает бетонную стену впереди. Маша изумлённо смотрит на результат, её лицо светится от удивления.

— Да-да. Это ты

сделала, дочка, — произносит Морозов с лёгкой улыбкой.

Маша, всё ещё ошеломлённая, смотрит на кристалл и затем переводит взгляд на экран.

Морозов, заметив выражение на лице дочери, сдержанно улыбается и хлопает её по плечу.

— Неплохо, правда? — спрашивает он, словно оценивая не результат, а реакцию Маши. — Данила придумал это, чтобы ты могла тренироваться. Мы ещё не нашли третьего наводчика, так что пока найдем у тебя есть возможность попробовать себя.

— Тренироваться? — Маша удивлённо хмурится. — Ты хочешь сказать, что я должна этим управлять?

— Именно, — подтверждает он. — Пока что в рамках обучения. И заодно прочищаешь свои магические каналы. Это двойная польза.

Маша вытирает со лба пот, ощущая, как тело становится легче, словно от неё сняли тяжёлый груз. Это чувство странное, но приятное. Она смотрит на кристалл, потом на отца.

— Спасибо… Даниле, — говорит она, смущённо улыбаясь. — И тебе, папа.

— На здоровье, доча. А Даниле ты сама скоро скажешь, — подмигивает в бороду Морозов. — А теперь пошли наружу. Камила Альбертовна приготовила восстановительный чай, очень вкусный.

Снаружи их встречает лёгкий ветер и ароматный запах травяного чая, разлитого по небольшим фарфоровым кружкам. Камила подаёт Маше одну из них, та благодарно принимает, чувствуя, как тепло от напитка наполняет её тело.

— Это презент от Лакомки, — с улыбкой поясняет Камила. — Она нас постоянно поит этим чаем, заваренным на травах из ее теплицы.

Маша улыбается, прикладываясь к кружке. Отпив ещё глоток, она смотрит на отца.

— Папа, — говорит Маша. — А что с графом Берзским? Он приезжал к тебе?

Морозов, сидящий напротив и рассматривающий кружку в руках, поднимает взгляд.

— Не волнуйся, Машуня, — говорит он мягко. — Данила с ним поговорил. Теперь он вряд ли станет тебя беспокоить.

Маша смотрит на отца полными удивления глазами. Данила вмешался в личные дела Морозовых, и папа ничего не имеет против этого? Неужели Даня и отец стали настолько близки, словно… Словно родственники. Маша краснеет. А вдруг папа и Данила уже всё обсудили и решили, за кого ей предстоит выйти замуж? Немного по-собственнически, даже мнения ее не спросили, но, честно говоря, Мария ничего не имеет против.

* * *

Очередной вечер я провожу в своей спальне с Лакомкой. Тихо, уютно, почти идиллия. На столе между нами — два коктейля, подсвеченные мягким, мерцающим светом свечей. Я лениво смотрю на бокалы, чувствую, как уголки губ сами собой тянутся в улыбке.

— «Аисты» больше не нужны, — спокойно заявляю, будто это повседневная новость.

Лакомка замирает на долю секунды, затем её лицо озаряется таким счастьем, что описать это словами попросту невозможно. Она буквально кидается ко мне, обнимает, целует, смеётся. В общем, выглядит, как человек, только что выигравший биологический джекпот.