Газлайтер. Том 25
Шрифт:
— А кто он вообще, ваш Властелин? — спрашиваю. Без иронии. Просто холодно. — Одержимый маг? Или древний монстр в обёртке лорда?
Зар усмехается неуверенно.
— Я не вправе разглашать, — говорит он. — Это закрытая информация. Но он очень стар. И он недолюбливает Организацию, но все же не вступает в открытую конфронтацию с ней.
— Это как раз логично, — киваю.
— Вот почему, — добавляет Зар, уже более устало, — вам всё же лучше встретиться с Властелином лично. Неформально. Без давления. Пояснить, почему вы до сих пор не начали выполнять
Мда, дела. Но вообще-то мне, правда, не с руки ссориться с долгожителем, что противодействует Организации. Себя прогибать я, конечно, не дам — ни в каком формате. Но и рубить с плеча, не поговорив напрямую, — тоже не мой стиль.
Я задумчиво произношу:
— Что ж, возможно, я и наведаюсь ненадолго в гости.
Новокосино, Москва
Дмитрий Паскевич вошёл в тёмный бар на окраине Москвы. Внутри царил полумрак. Место давно не знало уборки — или весёлых компаний. Пусто. Почти.
В дальнем углу, за круглым столом, сидел один-единственный человек. Мужчина в длинной тёмной мантии, с опущенной головой. Перед ним стояла древняя лампа — старая настолько, что металл на корпусе стёрся до матового блеска, а резьба на основании была почти неразличима.
Когда Паскевич подошёл, мужчина поднял глаза. Взгляд — спокойный, оценивающий, чужой. Он не сразу заговорил.
— Пришлось повозиться, — наконец произнёс он, словно продолжая разговор, который вел сам с собой. — Найти подходящего недоброжелателя для конунга Данилы — не самая лёгкая задача. Тот же Гагер слишком силен, а русские бояре бесполезны из-за своего мелочного духа.
Паскевич остановился.
— Кто вы такой? — холодно спросил юный граф, делая шаг ближе. — Вы написали, что у вас есть компромат на Вещего. И что вообще за лампа?
Незнакомец вздохнул. Голос его остался всё таким же невозмутимым:
— Я — лорд Размысл. Представляю интересы Организации обычно, но не сегодня.
Он медленно поднял руку и указал на лампу, будто представляя старого друга:
— А это — Тёмный Попутчик. Артефакт особого порядка. Долгое время был вне досягаемости, пока я не организовал его возвращение. Пришлось изрядно схитрить, чтобы заставить Гагера забрать гулей с одного из островов… История непростая, запутанная — но, безусловно, того стоящая.
Он обвёл Паскевича взглядом — странно внимательным:
— Теперь я надеюсь, что вы подойдёте для наших целей. Нам нужен человек слабовольный, но не слишком. И достаточно злой на конунга Данилу, чтобы его можно было использовать.
— Что за чушь ты несёшь?! — выдохнул Паскевич, отшатнувшись от стола.
Но Размысл не моргнул.
— Тёмному Попутчику нужно тело. Сосуд. И ваша ненависть, Дмитрий, к конунгу Даниле — вот что поможет Демону закрепиться внутри вас. Именно она станет якорем.
Паскевич не выдерживает. Вскидывается, уже начинает формировать
В следующую секунду его пронзило сразу несколько пси-клинков. Только вспышка боли в сознании, и ноги подкосились.
Размысл даже не шелохнулся. Лишь поднял ладонь и коротко хлопнул по лампе.
Лампа дрогнула. Металл застонал, и из её нутра с хрипом вырвался густой чёрный дым. Он поднялся в воздух, закружился змеёй и с жужжащим свистом ринулся в рот Паскевича.
Тот захрипел. Попытался отпрянуть. Захлопнуть рот. Но не смог.
Тьма вливaлась в него, как кипящая смола. Паскевич чувствовал, как чужое, древнее нечто скользит внутрь. Каждая мысль, каждая эмоция — как на ладони у этого существа.
Паскевич хотел сопротивляться. Но он уже ничего не мог, кроме как уснуть и отдать свое тело захватчику.
Размысл наблюдал за ним с любопытством.
— Получилось?
— А как же? — одержимый Паскевич медленно качнул головой. В тот же миг пси-клинки, пронзавшие его телом, дрогнули и рассыпались в воздухе, растворившись без следа. Демон окончательно вступил в права. — Разве какой-то слабый кусок мяса может мне сопротивляться?
— Тогда почему мы не попробовали запихнуть тебя сразу в конунга Данилу?
— Потому что он менталист–Грандмастер, — морщится одержимый. — С ним всё намного сложнее.
— Да я-то знаю, кому ты это рассказываешь? Я сам менталист, — хмыкает Размысл. — Просто прикалываюсь.
— Тёмный Попутчик вернулся! — сияет одержимый, шумно втягивая воздух, будто вдыхает сам факт свободы.
— С кем ты разговариваешь? — удивляется Размысл. — Сам с собой, что ли?
— Не порть момент, Организатор! — раздражённо шипит одержимый. — Посиди сам в лампе херову кучу столетий, потом посмотрим, как у тебя дела с общением.
— Ладно-ладно, не кипятись, — Размысл поднимает руки в примирительном жесте. — Тело врага конунга у тебя есть. Что теперь?
— Теперь мне нужно поговорить с этим Данилой, — тихо и почти благоговейно произносит одержимый. — С Аватаром Короля Теней.
Я возвращаюсь домой уже за полдень. В Невском замке шумновато — горгоныши носятся, а в небе ревут Мушка и Зубастик, но Ломтик в прихожей всё равно свернулся калачиком и мирно сопит. Минут десять я просто сижу в кресле, уставившись в выключенный камин. А потом всё-таки активирую связь-артефакт и посылаю запрос:
— Лиан, можем пообщаться?
Ответ прилетает почти сразу:
— Давай забегу, я рядом.
— Да? Тогда жду.
Сообщаю гвардейцам, чтобы временно отключили магическую сигнализацию — а то ещё прожжёт что-нибудь мелкому спидстеру на входе. Спустя пару минут по гостиной проносится золотистая молния, и Лиан влетает с ошалелым видом.
.— Чего хотел, конунг? — спрашивает златовласый карапуз сразу, без вступлений.
— Это не ты украл лампу Тёмного Попутчика? — спрашиваю прямо, без раскачки.