Газлайтер. Том 3

Володин Григорий

Тут дверь распахивается, и внутрь шумно вбегает барон, а за ним следом сенсорик и еще пара гвардейцев. Горнорудов прилипает взглядом к камню на пьедестале, даже не догадываясь, что я в этот момент обнимаю его супругу.

— Жанна! — вопит барон, упав перед кристаллом на колени и дрожащими руками оглаживая его черные грани. — Ты жива?! Жива!

— Папа! Она жива! — восклицает Настя, кинувшись к отцу. Моя рука соскальзывает с талии девушки. — Ты слышишь ее голос?! Мама, поговори с папой!

— Я слышу! — восклицает барон,

разом потеряв всё свое хладнокровие ящерицы. — Я слышу тебя, дорогая! Настенька, она говорит со мной!

— Со мной тоже, папа!

Барон с дочерью обнимаются возле камня, я же с усмешкой покидаю подвал. Семейная идиллия — безусловно, отрадное зрелище, но моя работа выполнена, пора и домой. Там тоже ждут дела, да и родных хочется увидеть как можно быстрее.

Я возвращаюсь к себе в комнату, неспешно собираю чемодан. Не забываю и договор на фабрики. Затем выглядываю в коридор и прошу проходящую мимо служанку сказать кому надо, чтобы подготовили трансфер до аэропорта в Нижнем Тагиле. Девушка, кивнув, удаляется, а я выношу чемодан в подземный гараж к ряду одинаковых черных «Чаек».

Конечно, мог бы задержаться и поучаствовать в празднике воссоединения семейства Горнорудовых. Но зачем? Барону и его родным, наверняка, хочется побыть наедине.

Ждать приходится десять минут. И то приходит не водитель, а семеро гвардейцев, которых, благодаря внушительным габаритам, с радостью взяли бы в вышибалы бара. Причем эта семерка берет меня в полукруг, будто гопота в переулке.

— Что случилось, судари? — приподнимаю я бровь. — Где мой водитель?

— Уважаемый, Его сиятельство просит вас задержаться, — заявляет старший гвардеец.

— Именно поэтому понадобилось столько людей? — оглядываю я здоровяков. Но те отмалчиваются. — Какая причина задержки?

— Вы можете спросить Его сиятельство, как только он освободится от общения с вернувшейся супругой.

Не нравится мне это, совсем не нравится. Первая мысль — барон решил соскочить со сделки. Действительно, логично. Цинично, но логично. Если меня убрать по-тихому, то не понадобится отдавать фабрики. Я — простолюдин, за мной не стоят настолько мощные силы, которые могут его заставить пожалеть о моем убийстве.

— Полчаса назад благодаря мне баронесса вернулась с того света, — замечаю. — Я, можно сказать, ангел-хранитель вашей госпожи. Не думаете, что ко мне стоит проявить больше уважения?

— У нас задание не дать вам уехать, — хмыкает гвардеец. — А не уважить вас, уж простите. Вы добровольно пройдете в свою комнату?

Мельком сканирую каждого из семерки. Все с щитами. Барон знал кого отправить за телепатом.

— Если бы ко мне пришла более приятная делегация, я бы может и согласился. А так, пожалуй, откажусь.

— У вас нет возможности отказаться, — отвечает старший и кивает своим людям.

Тут же в моей руке вспыхивает пси-клинок, и гвардейцы отшатываются от лилового лезвия.

— Предупреждаю один

раз, — презрительно бросаю, взмахнув клинком. — Полезете ко мне, и никакие щиты вас не спасут. Я сожгу ваши нейроны.

На это у гвардейцев находится свой ответ — огнестрел. Бойцы достают пистолеты из поясных кобур. Ну и я тоже столбом не стою. Врубаю усиление и ускорение. Думаю, смогу увернуться от первых пуль. А там главное достать каждого клинком. Летальный исход обеспечен. Не хотелось бы устраивать кровавую баню, ну так кто ж виноват.

— Что здесь происходит?! — раздается звонкий крик.

Гвардейцы разрывают полукруг, чтобы доложиться возникшей Насте. Стоит барышне увидеть стволы, как у барышни округляются глаза.

— Госпожа…

— На Данилу с оружием?! — рычит она. — Кто дал такое распоряжение?!

— Барон, он велел задержать гостя…

— Это должно быть ошибка, — сурово заявляет Настя. — Тем более, вы сами сказали: Даня наш гость. В гостей не тычут оружием.

— Госпожа, но барон…

— Сейчас я позвоню отцу, — в ее руках возникает мобильник.

В следующие пять минут творится странное. Настя дозванивается до отца, передает мобильник старшему гвардейцу, и тот, выслушав поручение, велит своим людям уйти восвояси. Что это было, я так и не понял. Неужели, правда, недопонимание? Верится с трудом.

Пока размышляю, Настя оказывается очень близко ко мне. Быстра! Я ведь на ускорении.

— Прости за это недоразумение, Даня… но ты точно решил уехать так рано? — спрашивает барышня, взволнованно уставившись на меня. — Может, погостишь у нас?

— Мне нужно домой, Насть, — качаю головой, ничего не поясняя. Нет настроения. Если бы в меня минуту назад не тыкали оружием, то оно, может быть, и было.

— Я сама тебя довезу, — Настя указывает на свою красную молнию. — Не против?

— Нет, поехали, — я беру сумку и иду к багажнику кабриолета.

Мы доскакиваем до аэропорта очень быстро. Как раз через час есть рейс до Перми. Я беру на него билет, затем прощаюсь с Настей. Она делает попытку обнять меня, но я отстраняюсь и ограничиваюсь поцелуем ее руки. Девушку это расстраивает, но она лишь просит писать ей иногда, а также прибыть на праздник в честь воскрешения баронессы, который обязательно будет в скором времени.

Я обещаю подумать. Любое расположение должно быть заслужено. Особенно после такого косяка, как сегодняшний. Я, может, и простолюдин, но имею самоуважение и достоинство. А кто с этим не согласен, тому лучше держаться от меня подальше.

* * *

— Ты уверена, дорогая, что стоит отдавать какому-то сопляку всю нашу текстильную промышленность? — спрашивает барон Горнорудов у огромного темного самоцвета на дубовом столе. — Еще не поздно его перехватить в аэропорту.

Павел перенес Жартсерк в свой кабинет. Он велел никому не входить, чтобы решить важные дела с супругой.