Где Ангел не решится сделать шаг
Шрифт:
Кано думал о своих возможностях, таких же, как болтер или меч: опасная вещь в руках глупцов и неучей, но отличное оружие, если им пользуется мастер. Возможно, где-то в глубине своего сердца он почти возмущался словам о неспособности контролировать свои возможности. Нахмурившись, он отбросил мысль, следя за Аннеллусом и ожидая, что тот скажешь дальше.
— Наш Империум — это средоточие объединенной решимости и сотрудничества, — продолжал хранитель. — В конце Великого крестового похода мы достигнем идеального общественного устройства под руководством Императора. Каждый
Он больше не мог молчать.
— Я никогда не поступал иначе. Я — послушный сын Сангвиния. Ты намекаешь, что это не так, хранитель? Предпочитаю откровенность, нравоучение больше подходит для новобранца.
Аннеллус скрестил на груди облаченные в керамит руки.
— У тебя отличные инстинкты,Кано, — хранителю удалось придать слову негативное звучание. — Они привлекли мое внимание. А затем я оказался на мостике этого чужого монстра и увидел, как ты сражаешься с ксеносом-колдуном. Интересное совпадение.
— Твоя помощь в убийстве орка оценена по достоинству.
Второй Кровавый Ангел продолжал говорить.
— В твоем болтере нет снарядов, не так ли? Скажи мне, если бы я не прибыл с другим отделением, как ты собирался сражаться с ним? — Он повторил атакующую стойку Кано. — Я увидел, как ты поднял руки.
— Зубами и ногтями, раз не осталось другого выхода.
— И только?
Кано стиснул зубы.
— Со всем уважением, — начал космодесантник, его тон ясно давал понять, что он так не считал, — если хочешь выдвинуть обвинение, так выдвигай. У меня нет настроения для игр.
Бледное лицо Аннеллуса потемнело.
— Я не обвиняю, — резко ответил он. — Я поддерживаю волю в легионе.
— Как и я! — так же ответил Кано, его гнев рос. — И делаю это, подвергая свою жизнь опасности ради Сангвиния и Императора, а не предугадывая намерения моих братьев!
Сила его слов заставила хранителя замолчать. Когда Аннеллус снова заговорил, его раздражение пылало ледяным пламенем.
— Я всего лишь беспокоюсь за тебя.
Кано знал, что должен отвернуться и окончить разговор на этом месте, но понял, что не может.
— Не думаю, что ты понимаешь интересы людей, хранитель. Наш великий Империум? Это собрание индивидуальностей, разных людей, собравшихся вместе, чтобы построить нечто немыслимое. И у каждого из них разные сердце и душа, разные потребности и желания. Возможно, ты провел слишком много времени, глядя на великую башню, а не на камни, из которых она построена, — последние слова он произнес, умышленно копируя задиристую манеру Аннеллуса, после чего, наконец, повернулся, чтобы вернуться на мостик.
— Тот, кто не подчиняется правилам, рискует быть осужденным, — сказал ему вслед хранитель. — Это факт, независимо от того, какие у тебя потребности и желания и что
Остатки терпения Кано лопнули, и он резко развернулся, подняв руку и ткнув пальцем в Аннеллуса.
— Ты…
— Адъютант! — за его спиной раздался крик, резкий и громкий, как выстрел болтера. Капитан Ралдорон шагнул через открытый люк и подошел к ним, глаза сузились.
— Докладывай!
— Кано кое-что объяснял мне… — начал Аннеллус, но Первый капитан взглядом заставил его умолкнуть.
— Я обратился не к тебе, хранитель, — бросил он. — Чем бы ты ни отвлекал моего легионера, ты прекратишь это немедленно.
Эти слова дали понять, что Ралдорон слышал часть, если не всю беседу. Кано не придал этому внимания и отчитался перед командиром. Он быстро сообщил об атаке орка-псайкера и разрушении пульта управления. Капитан невозмутимо выслушал, не делая замечаний, и заговорил только после того, как Кано закончил.
— Собрать раненых, отходим на абордажный корабль. Мы получили приказ установить термические заряды на скитальце и уничтожить его.
— А остальные корабли орков? — спросил Аннеллус.
— Кораблей орков не осталось, — ответил Ралдорон, поморщившись. — Альфарий, наконец, связался с нашим примархом. Альфа-Легион утверждает, что полностью уничтожил заразу чужих в поясе Кайвас и благодарен Кровавым Ангелам за содействие. Блокада завершена, а уничтожение этой громадной рухляди ознаменует ее конец. — Он надел шлем. — Ангел приказывает нам вернуться на корабли и готовиться к следующей операции.
— Есть предположения, где она будет проходить? — спросил Кано, его перепалка с Аннеллусом на время забылась.
Замки шлема Ралдорона щелкнули.
— Надеюсь там, где мы сможем вести настоящую войну.
На всех палубах боевого корабля «Андроний» шла подготовка к боевым действиям. Под непосредственным руководством представителя Фулгрима лорда-коммандора Эйдолона воины III легиона Астартес приводили в порядок клинки и доспехи. Их части стягивались к цели 63-го Экспедиционного флота — системе Исстваан. Ведомые магистром войны Хорусом Луперкалем объединенные силы Сынов Хоруса, Гвардии Смерти, Пожирателей Миров и Детей Императора сосредотачивались, чтобы наказать инакомыслящие миры Исстваана.
Это была одна истина. Другая скрывалась за ней, окруженная тенями и секретностью, и раскроется только некоторое время спустя.
В данный момент ни грядущая битва, ни великие планы магистра войны не тревожили мысли апотекария Фабия. Пока каждый воин легиона по-своему готовился к сражению — в тренировочных клетках, медитируя или занимаясь эфемерными искусствами, Фабий находил душевное спокойствие здесь, в своем лабораториуме.
Зал был слабо освещен, но не темен. Отблески экранов когитаторов и биокапсул, расставленных по помещению, придавали ему холодный голубоватый оттенок, который Фабий находил успокаивающим. Здесь он мог работать над головоломками плоти и генома, которые так очаровывали его, не опасаясь вмешательства или вопросов менее любознательных и более консервативных братьев.