Где бы ты ни был
Шрифт:
Граф смотрел на девушку, а она смотрела вперед, в морскую даль. Ветер развевал за спиной ее длинные темные локоны.
Перед ним была уже не степенная молодая леди, которую он всегда знал. Сейчас с нее можно было ваять статую духа свободы — дикого, необузданного, готового к приключениям.
Он видел ее профиль — чистую линию лба и носа, четкий рисунок губ и подбородок, пожалуй, слишком волевой для девушки, как ему часто казалось.
Теперь он вдруг осознал, что ошибался. Он увидел в ее лице силу и мужество. Многие ли женщины могут похвастаться такими качествами? А эта
Роберт внезапно понял, что не хотел бы видеть кого-то другого своим компаньоном и спутником, кроме этой молодой женщины.
Глава 3
В Кале они сели на парижский поезд, удобно устроившись на диванчиках купе. Когда Ванда сняла перчатки, Роберт спросил:
— Что это у тебя на левой руке?
Она протянула ему руку, и он увидел два кольца — одно без камня, другое — с довольно крупным бриллиантом.
— Это мамины, — объяснила она.
—А зачем ты их надела? Все подумают, что мы женаты.
— Не мы. Допустим, я была замужем и овдовела. Это объяснит, почему у нас разные фамилии в паспортах, если, конечно, кто-то заметит.
— Ах да! — понял он. — Хорошо, что ты об этом сказала. Нужно все продумать. Когда ты вышла замуж и давно ли овдовела?
—Я еще не решила.
— Нужно сразу определиться. Очень важно, чтобы ты осознала свою роль и повторяла ее до тех пор, пока сама не поверишь. Мне об этом говорила одна знаменитая актриса. А поскольку она добилась на сцене грандиозного успеха, думаю, этот метод и правда хорош.
— Понятно, — протянула Ванда. — Знаменитая актриса, да? Хм! — Она улыбнулась и посмотрела на него вопросительно.
—Я не собираюсь называть ее имя, поэтому даже не спрашивай!
— Но она добилась грандиозного успеха?
— Я уже сказал тебе!
— И вы были оченьблизки? — настаивала Ванда.
—Даже если и так, я тебе не скажу.
—А она действительно такая замечательная?
– Да.
—А чему еще она тебя обучала?
— Ванда, я тебя предупреждаю!
— Но ведь ты первый заговорил о ней! — оправдывалась она, невинно распахнув глаза. — Мне кажется, это просто прекрасно, что ты можешь быть столь откровенным, говоря о женщинах из своего прошлого...
—А кто сказал, что она — в прошлом? — необдуманно парировал Роберт.
—Ах вот как? Ты хочешь сказать, что она...
—Достаточно! — прервал он ее. — Давай оставим этот разговор.
Она сердито уставилась на него.
Не слишком вежливо, но приятно, а главное, полезно иногда ее обезоружить!
Они прибыли в Париж под вечер и вышли на платформу довольно утомленные длительным пребыванием в небольшом купе.
— Наверное, сейчас, когда работает выставка, нам не удастся найти номер в гостинице, — горестно заметила Ванда. — Мне нужно было заранее побеспокоиться об этом.
— Мы сразу поедем в самый дорогой отель Парижа, — ответил граф. — Там будет лучше всего.
Удача сопутствовала им. Они приехали в отель «Мазарини» на Елисейских Полях как раз в тот момент,
Когда Дженни закончила распаковывать вещи, Ванда пришла к мысли, которой тотчас поделилась с Робертом, как только он вошел.
— Мне нужен новый гардероб, — провозгласила она. — И немедленно.
—Что ты имеешь в виду? — встревоженно поинтересовался Роберт.
—А то, что прямо сейчас мы должны пойти по магазинам.
— Но магазины скоро закроются!
—Тогда нужно поторопиться.
В оставшееся до закрытия магазинов время девушка умудрилась купить элегантный дорожный наряд и вечернее платье. Когда она примерила платье, то сама пришла в восхищение. Это был шедевр портновского искусства, выполненный из темно-красного бархата с серебряной отделкой. Платье подчеркивало грудь и плотно облегало талию, расширяясь на бедрах пышной юбкой. Ванду немного смутило глубокое декольте, но, к счастью, она вовремя вспомнила, что является замужней женщиной, хотя и вдовой, и может себе это позволить.
Когда Роберт зашел за ней вечером, девушка с удовольствием отметила, как он на нее смотрел.
— Как давно ты овдовела? — спросил он осторожно.
—Два года назад, — ответила она трагическим тоном. — Я провела эти два года в уединении, оплакивая утрату. Но потом ты, как любящий брат, сказал, что я уже достаточно долго скорбела.
— Правда?
— Конечно. Ты сказал, что бедный Чарли, который был моей единственной любовью, вряд ли захотел бы, чтобы я оплакивала его всю оставшуюся жизнь. Ты напомнил, что я все еще молода, и посоветовал мне вернуться к светской жизни, не пренебрегая такими развлечениями, как танцы и балы.
— О Ванда! — с отвращением воскликнул Роберт. — Я никогда не сказал бы такой глупости.
— Ну, может, не такой, но что-то в этом роде.
Роберт закрыл глаза рукой.
— Как ты думаешь, мой наряд подходит для вдовы, недавно снявшей траур?
— Он очень откровенный, — медленно проговорил Роберт, пытаясь отвести взгляд от того, что открывал вырез платья. Грудь Ванды была так совершенна, что это извиняло смелость наряда.
—Я же не юная девушка, а женщина, — оправдывалась Ванда. — Бедный милый Чарли любил, когда я так одевалась. Красный был его любимым цветом, и он обожал, когда я надевала бриллианты. — Она пальцем указала на бриллиантовую тиару в волосах, вокруг которой колыхались два серебристых пера. Шею девушки украшало бриллиантовое колье.
— Ванда, ради всего святого!
—Я лишь пытаюсь сделать то, что ты мне советовал, — вживаюсь в роль.
— Ну, если ты действительно хочешь хорошо ее сыграть, не называй своего мужа Чарли. Это звучит отвратительно!
— Гектор, — тут же предложила она.
—Лучше уж так.
— Милый Гектор! Он так любил, когда я надевала красное! Он говорил: «Ванда, любимая! Красный — это цвет рассвета. А бриллианты... они сверкают, как твои глаза!»
— Меня сейчас стошнит! — с чувством сообщил Роберт.