Где цветет омела

Дэвид Триша

— Ну-ну. Ты уже заговорила по-австралийски. И правда Джо Блейк! Каким еще австралийским словам научил тебя дядя Келл?

Кати была довольна. Она смущенно разгладила свой передничек, словно приготовившись процитировать старательно выученную фразу. Очевидно, девочка впитывала в себя все, что видела и слышала в последние недели, хотя и не произносила ни слова.

— Ну… Я больше не хожу в туалет, — объявила она. — Я хожу… в нужник. И мы кормим несушек, а не кур. Дядя Келл иногда называет меня «сестренка», а не «Кати». Я вычислила,

это по-австралийски. «Я вычислила» — тоже по-австралийски. И миссис Скотт говорит, что у девушки, которая торгует засохшими цветами, кенгуру сбежал из верхнего загона — у нас бы сказали «не все дома». Так что… я учусь все время.

— Да уж, вижу, — засмеялась Бетти и быстро обняла Кати. — Так ты хочешь искать своего дядю Келла? У меня нет резиновых сапог — но мы можем петь всю дорогу.

— Петь? — Кати не могла скрыть удивления. — Зачем нам петь?

— Ну, Джо Блейк боится нас больше, чем мы его, — объяснила Бетти. — И лишь только он услышит, как мы поем «Десять негритят», сразу же уползет, не успеем мы дойти до конца сада. Ну, Колокольчик, ты уверена, что сможешь найти дядю Келла?

— Да, — кивнула девочка. — Это легко.

Это оказалось не так легко.

У Бетти в сумках кроме свадебных туфель нашлись только шлепанцы, но они совершенно не подходили для этой прогулки. Бетти направилась через сад следом за обутой в резиновые сапожки Кати, распевая всю дорогу, чтобы спугнуть Джо Блейка. Но когда они вышли на берег реки, она остановилась как вкопанная.

— Кати…

— Мостик вон там, — уверила ее девочка, потянув за руку и не давая ей остановиться. — Мы могли бы пройти по дороге, но не дошли бы и до завтра. Дядя Келл говорит, что это лучшая дорога.

Возможно, для дяди Келла, подумала Бетти, растерянно разглядывая берег реки. Но если он действительно так думает, то у него, должно быть, между пальцами есть перепонки. Они вышли к реке в сотне ярдов от моста, и весь берег представлял из себя покрытую лужами трясину. Липкую топь…

— Кати, у меня нет резиновых сапог, — осторожно проговорила Бетти, недоверчиво окидывая взглядом блестевшее на солнце болото.

— Я же говорила, нужны сапоги.

— Ты сказала, против Джо Блейка.

— И для болота тоже. — Кати захихикала, потом схватила Бетти за руку и потянула. — Пошли, Бетти. Пожалуйста… Дядя Келл говорил, плюхнуться в болото — одно удовольствие, и выглядит оно так вкусно.

— Вкусно… — Бетти еще раз посмотрела на болото, и, вопреки ее отвращению, уголки губ растянулись в улыбке. Вкусно… Может быть… — Колокольчик, я вся уляпаюсь.

— Не страшно.

Возможно, так оно и есть. Кати тянула вперед с собачьим упорством. Бетти поколебалась секунд тридцать, усмехнулась, сбросила шлепанцы и позволила Кати идти вперед. В конце концов, разве можно пропустить такое славное болото? Бетти сделала шаг, потом еще один… и еще один…

Кати, быстроногая и легкая как пушинка, погружалась при каждом шаге

на пару дюймов. Бетти погрузилась по щиколотку при первом шаге, скользкая грязь с хлюпаньем выдавилась между пальцами босой ноги. При втором шаге она увязла по икры, при третьем — по колено. Бетти вытаскивала одну ногу из липкой трясины, чтобы сделать следующий безумный шаг, и, когда прошла десять ярдов, была вся покрыта черным илом и не могла не расхохотаться.

— Ух, противный ребенок. Я застряну здесь навсегда… Ух, Кати… — Она взглянула на невинное личико своей подружки и остановилась. — Куда это ты завела меня, Колокольчик? Неужели дядя Келл действительно водил тебя этой дорогой? Говори мне правду сейчас же.

— Нет, — призналась. Кати, глупо ухмыляясь и таща Бетти дальше. — Но он показывал мне болото с мостика и говорил, что ходил здесь, когда был маленьким. Он говорил, что мама падала в обморок, когда он так делал, — но я не знаю, что значит «падать в обморок». Дядя Келл обещал мне, что в подарок приведет меня сюда, как только я заговорю. Я боялась попросить его вчера вечером, но сегодня утром подумала, что говорю и говорю, а вечером говорила даже с дядей Келлом. Ну, вот и решила привести тебя.

— Большое спасибо. — Бетти закончила один тяжелый шаг и начала следующий. — Не забыть бы поблагодарить дядю Келла за то, что он тебя надоумил. Если мы когда-нибудь доберемся до него, конечно.

— Ты сможешь, если постараешься, — жизнерадостно проговорила Кати. — Смотри на меня, я даже не испачкала передничек. В сапогах я останусь чистенькой, как цветочек.

Чего никак не скажешь о Бетти. Через пятьдесят ярдов пришлось остановиться и отдышаться. Дважды она поскользнулась и выставляла руки, погружаясь по локоть в грязь. Сейчас она напоминала жертву войны, выбравшуюся из окопов.

Бетти осмотрела речной берег. Они прошли около половины пути. Перед ними расстилалась трясина, переливающаяся всеми цветами в лучах утреннего солнца. Пара птиц-перевозчиков сновала вдоль кромки воды, их перепончатые лапки не оставляли следов на болоте. Напротив, каждый шаг Бетти оставлял в грязи медленно заплывающую яму.

— Кати, не думаю, что у меня хватит сил добраться до моста через это болото, — простонала Бетти, борясь с одышкой. — Должен быть более легкий путь, чем…

— Есть.

Бетти осеклась. Она ошарашено взглянула на реку — и обнаружила на мосту Келла Халлама. Его глаза блестели от восхищения и удивления.

— Доброе утро, девочки, — проговорил Келл столь ласково, что Бетти не сомневалась, он сейчас захохочет. — Принимаете грязевые ванны для улучшения цвета лица?

Кати вцепилась в руку Бетти. Видимо, все еще оставался элемент недоверия, и, подавив собственные реакции, Бетти откликнулась на призыв девочки. Возможно, Кати не слишком ладила со своим отцом — или со всеми мужчинами. Ей определенно легче общаться с Бетти, чем со своим дядей Келлом.