Где кончаются нервы
Шрифт:
Тяжело вздохнув, Майкл оперся бедром о стойку и потер глаза большим и указательным пальцами.
– Все в порядке. Ну, когда в доме были только мы с тобой, в этом не было ничего особенного, но...
– Он указал на лестницу.
– Дело не только в нас. И, наверное, я не знаю, смогу ли я это делать.
– Почему нет? – спросил я.
– Ты... Ты же не думаешь, что я брошу это ему в лицо, правда?
– Нет, нет, дело не в этом. Но...
– Он выдохнул. – Блядь , я даже не знаю, почему это меня так беспокоит. Но мы живем вместе.
– не знаю. Прошлая ночь была великолепна, но теперь, когда я могу ясно мыслить, я... я просто чувствую себя не в своей тарелке.
Я прикусил внутреннюю сторону щеки. Я хотел возразить, что мы могли бы обойти все эти проблемы, но… могли ли мы?
Я перевел дыхание и тихо спросил:
– Значит, мы снова будем соседями?
– Я не вижу, какой у нас есть выбор.
Я воздержался от очевидного варианта.
– Встречаться с кем-то - это одно, - сказал он.
– Жить вместе, когда в доме мой ребенок...
– Мы не обязаны ничего делать, пока он здесь.
– Он не глуп, - решительно заявил Майкл.
– Нам не обязательно давить друг на друга, чтобы он понял, что что-то происходит.
– Я не утверждаю, что он глуп, но это не значит…
– Джейсон, нам действительно не следует этого делать.
– Вздохнув, он прислонился к стойке.
– Прости. Не то чтобы я не хотел продолжать, но...
– Он потер глаза.
– Я должен думать о своем ребенке. И если мы будем жить вместе, все может сильно осложниться.
У меня сердце ушло в пятки.
– Совместная жизнь тоже все усложнит, если мы решим отступить.
– Так что, мы обязаны продолжать в том же духе?
– он спросил.
– Потому что мы живем вместе?
– Вовсе нет. Все, что я хочу сказать, это то, что в любом случае все будет сложно.
– Я засунул большие пальцы в карманы джинсов, чтобы не скрестить руки на груди.
– Мы не можем вернуться назад и стереть из памяти все, что произошло прошлой ночью.
– Нет, полагаю, не можем.
– Он потер лоб.
– Дело в том, что мой ребенок даже не знает, что я гей. До недавнего времени я и сам себе в этом не признавался. Как, черт возьми, я могу все это объяснить семилетнему ребенку?
– Ты стыдишься этого?
– спросил я.
– Что?
– Он покачал головой.
– Нет, конечно, нет. Я...
– Опустив взгляд, он выдохнул.
– Я имею в виду, я не уверен. Я, правда, не знаю, что я чувствую по этому поводу. По… по поводу всего этого.
Я не ответил. Я не знал, как.
Майкл продолжал говорить так тихо, что я едва мог его расслышать.
– Это выходит за рамки того, чтобы сказать ему, что я гей. В наши дни даже встречаться чертовски сложно. Я всегда меньше беспокоюсь о самих отношениях и больше о том, как они повлияют на моего ребенка, что в значительной степени все портит, и...
– Он замолчал.
– И я, вероятно,
– Мои родители развелись и поженились еще раз, когда я был маленьким.
Он слегка сдвинулся, приподняв брови.
– А тебе было трудно?
Я пожал плечами.
– Конечно, было. Но это не был конец света.
– А как бы это было, если бы один из твоих родителей был геем?
– Я не знаю. Может быть, это что-то изменило бы, а может быть, и нет. Но я хотел, чтобы мои родители были счастливы.
Майкл вздохнул.
– Чего определенно хочет Дилан. Думаю, ему было тяжелее, чем мне, когда я расставался с людьми.
– Он остановился.
– В последний раз, когда я расставался, это было абсолютно по-дружески, и, честно говоря, я думаю, что Дилану от этого было еще тяжелее, чем если бы он услышал, как мы ссоримся.
Я склонил голову набок.
– Как это?
– Это его чертовски смутило. Я имею в виду, что мы скрывали от него все наши споры. И, как я уже сказал, все было по-дружески. Мы сказали Дилану, что не ладим и нам нужно идти разными путями, но для пятилетнего ребенка это не имело никакого смысла. Он никогда не видел, чтобы мы не ладили, так что, насколько он мог судить, все было в порядке.
Майкл вздохнул.
– Мы с его матерью тоже всегда были в дружеских отношениях, и, сколько он себя помнит, мы были порознь. Поэтому он не знает, как вести себя в отношениях. Его мама и папа никогда не были вместе. Единственная подруга его отца уехала, не предупредив Дилана. Вот почему он так и не смог наладить отношения со своим отчимом. Он до смерти боится, что в любой момент может вернуться домой, а Ли уйдет.
– Закрыв глаза, он провел рукой по лицу и тихо выругался.
– Тот факт, что мы с тобой живем вместе, только усложняет ситуацию. Дилану и мне.
– И мне.
– И тебе, - сказал он, едва заметно кивнув.
– Послушай, я знаю, что, возможно, извлекаю из этого больше пользы, чем следовало бы, но… Прости.
– Он избегал моего взгляда и, прислонившись спиной к стойке, увеличил расстояние между нами на короткое, но решительное расстояние.
– Я не готов к этому. Не сейчас.
Я сглотнул, но ничего не сказал. Что я мог сказать? Не имело значения, насколько сильно это меня разочаровало. Я должен был знать, что это не так просто, как упасть в постель и все будет идеально с этого момента.
– Я должен...
– Он прочистил горло.
– Мне нужно в клинику. Закончить кое-какие бумажные дела. И я обещал Дилану, что отведу его поужинать сегодня вечером, так что вернусь домой немного позже обычного.
Я просто кивнул.
Он поднялся наверх. Не прошло и десяти минут, как он вышел за дверь, и дом опустел.
Оставшись один, я перевел дух и прислонился к стойке. Я никак не мог сделать гребаный перерыв. Особенно потому, что, казалось, я не мог перестать попадать в ситуации, когда…