Где наша не пропадала
Шрифт:
— Это сомнительно. Не так уж много дворян сможет предъявить королю лорд.
— Да. Но сомнения посеет. А на кону жизнь. Так что вариант, что король дрогнет, возможен. В любом случае, короля не собираются выпускать из замка.
— Не проще ли королю просто не появляться в замке?
— И ждать, когда и где опять проявятся заговорщики? Нет, ядовитую траву нужно вырывать с корнем. Конечно, я отговаривал Его величество появляться у предателя на приеме. Но… Он сам хочет посмотреть на заговорщиков своими глазами. Часть из них мы перехватим по дороге, и
— Я рад служить королю! — бодро выдал виконт.
— Лорд Тисней, Вы знаете, я на стороне короля, вот только я беспокоюсь о безопасности Дарии, баронессы Томской. Да и некоторые заговорщики знают обо мне, как о не согласившимся, тот же канцлер. Если, почувствовав опасность, лжебарон Оренски сбежит, то он не оставит свидетеля — Дарию, он убьет ее. Позвольте мне вытащить ее из усадьбы, защитить ее.
— В Ваших словах есть резон, граф, и я понимаю Ваши чувства.
Глава тайной канцелярии поморщился и вызвал секретаря.
— Выдайте графу предписание на выдачу баронессы Томской.
А мне:
— Справитесь?
— Да. Благодарю, лорд Тисней.
С выданным документом, сообщив по дороге старшей баронессе, что мчусь за Дашей, я поскакал к усадьбе. Баронесса, легкая на подъем, тут же загрузилась в карету с двумя слугами и выдвинулась за мной.
Ребята на входе сообщили, что барон не возвращался. Отлично! Препятствий нет. Вперед!
Я предъявил на входе бумагу о выдаче Даши и, не слушая возражений по поводу того, что таких здесь нет, рванул вперед, ориентируясь на окно, указанное Ником.
Глава 31
Дария, баронесса Томская
«Скоро, скоро меня вызволят», — твердила себе я, пытаясь успокоиться. Но волнение сложно было унять. Служанка принесла ужин. Но я и есть не могла. Взяла только яблоко. А ужин… Предложила сиделке со служанкой подкрепиться. Кормили меня неплохо: с барского стола. И мои соглядатаи, убедившись, что я не стану есть, решили попробовать. А потом и чай разлили.
Я выглядывала в окно — с одной стороны, ждала, не появятся ли мои спасители, а с другой, не хотела смущать трапезничавших. Вдруг служанка поперхнулась и закашлялась. Я обернулась: та давилась, держась за горло. А сиделка в ужасе смотрела на нее, выронив чашку с чаем.
«Яд?» Я подбежала к девушке, губы у той посинели, и она хрипела. Сиделка опомнилась и стала звать стражу, требовать лекаря.
— Чай?
— Наверное, я не успела хлебнуть, только ко рту поднесла.
Значит, лжебарон все же решил от меня избавиться и тогда, когда его самого в усадьбе не будет. Но как подло! Я представила, что вот сейчас, когда оставалось чуть-чуть до желанной свободы, сделала бы сама этот глоток чая, и меня затрясло. Накрыла истерика, и я стала пытаться вырваться из этой комнаты. На шум стали сбегаться слуги и в ужасе смотреть на служанку. А я кричала, что
Кто-то все же сбегал за лекарем, и тот стал суетиться около несчастной девушки. Стражники стушевались под напором слуг, и я прорвалась на выход. Вот только не ориентируясь в доме, да еще вся на эмоциях, забрела куда-то не туда.
Алеся
Я рванула вперед графа и… как споткнулась. В коридоре была толпа гомонящих на все лады слуг.
— Отравили.
— Бедная девушка.
Граф остановился вслед за мной. Смотреть на него было страшно.
— Поможет ли лекарь?
Может, Даша еще жива? Я рванула к двери. Стражники стояли понуро. Чувствуют свою вину. Никто меня не задерживал. Я влетела в комнату, глазами ища Дашу. Но на полу лежала незнакомая девушка. Это Даша в такой иллюзии?
— Граф, — бросилась я к графу, который был в ступоре, — раз иллюзия не спала, значит, она жива.
Лекарь вливал в девушку какое-то лекарство и требовал много теплой воды.
— Это Даша? — в какой-то непонятной мольбе, граф взирал на меня.
Потом упал на колени перед девушкой, взяв ее за руку и… заплакал.
Я отвернулась в сторону и… увидела Дашу, бредущую по коридору. Рот открылся, и я смотрела то на нее, то на девушку, которая лежала на полу. А слуги во все глаза смотрели на графа.
— Я так и не успел сказать тебе главного, раньше не нашел слов. Все слова для тебя казались незначительными. Я не мог передать всего того, что чувствую к тебе. Солнце мое, жизнь моя, не уходи. Я не представляю этого мира без тебя. Мне ничего не нужно, только, чтобы ты жила и была счастлива. Не уходи.
Теперь и Даша смотрела широко открытыми глазами на графа, зажав ладошкой рот.
— Граф, — позвала я.
Но тот даже не обратил на мой зов внимания.
— Вы мне все мешаете, — стал возмущаться лекарь. — Нужно вызвать рвоту, а тут вы…
— Иларий, — позвала Даша, и граф обернулся.
Мгновение, не веря своим глазам, он смотрел на Дашу, а потом:
— Ты? — и сорвавшись с места, подхватил ее, прижал к себе. — Я думал, что сейчас умру вместе с тобой. Даааашаааа.
Вы думаете, что было дальше? Правильно! Граф поцеловал Дашу! Да так, что все женщины, да что там женщины, практически все ахнули, заулыбались, кто-то и слезинки стал вытирать, кто-то кхекать, ну, а кто-то и от комментариев не удержался. Только, по-моему, ни Даша, ни граф ничего вокруг себя не видели, и не слышали.
Граф так на руках и понес Дарию на выход. А та обняла его, закрыла глаза и тихо улыбалась.
Глава 32
Дария, баронесса Томская
Граф нес меня на руках, а я просто блаженствовала и думала: «Я счастлива! Вот так бы всю жизнь». Я не видела ничего вокруг, только крепче прижималась к Иларию, как вдруг на меня налетел ураган с криком «Дашенька» — это бабуля попробовала меня обхватить в свои объятия.
— Граф, немедленно верните мне мою внучку!