Где найдешь, где потеряешь…
Шрифт:
– Сердце, наверное, – сказала соседка в цветастом халате. – Уж больно его та дамочка расстроила…
– – Какая дамочка? – повернулся к ней Влас.
– Да приходила тут одна. Вся из себя расфуфыренная. Долго они в комнате о чем-то спорили… Все она больше старалась, только я не поняла,
о чем…
– А чего ж я не видела? – обиженно спросила тетя Зина.
– А вы как раз у соседей в лото резались. ..
– А давно она ушла? – спросила Анфиса. И все сразу обернулись в ее сторону.
– Я время не засекала, – отрезала соседка. –
– Да-да, минут пятнадцать прошло, как я пришла-то, – подтвердила та.
В дверь сильно зазвонили. Кто ее открыл, Анфиса не видела. На пороге появилось двое мужчин в белых халатах. Один из них по-хозяйски распорядился:
– Освободите комнату. Все, все, пожалуйста, – и, обратясь к Власу, спросил.– Что с ним?
– Возможно, отравление, – тихо сказал Влас и, наклонившись к уху врача, еще что-то добавил.
Слышала это только Анфиса, так как выходила из комнаты последней.
– Странно, – пожала плечами тетя Зина. – Никогда к нему женщины-то не ходили…
– Подумаешь… У нас, чай, не частная квартира, чтобы он сюда водил… – затараторила дама в цветастом халате. – Значит, сам у них обитался. Такой мужик, и чтобы без бабы был.
– Ладно тебе, – дернул ее за край халата муж, было видно даже невооруженным глазом, что ему не по душе восхищение жены соседом. – Пошли, чего тут стоять-то…
– А она молодая была? – поинтересовалась Анфиса.
– Молодая, конечно,.. Но очень уж он удивился ее приходу-то…
– Как удивился? – опередила вопросом Анфису тетя Зина.
– Да я на кухне была. Слышу: звонок ему. Он тут же пошел открывать, а потом так громко как воскликнет: «Света, ты?» Я даже чуть сковороду не уронила.
Хлопнула дверь в комнате Николая. Вышедший Влас быстро поспешил с врачом по коридору.
– Ну, чего? Что с ним? – посыпались со всех сторон на них вопросы.
– Все нормально, – отмахнулся врач.
– Жить будет?
– Будет, будет, – без особой уверенности произнес врач. – Наверное, чего-то наглотался. Сейчас его в больницу увезем.
И он стал созваниваться с диспетчерской.
Когда Николая унесли на носилках в машину, Анфиса, даже позабыв попрощаться с его домочадцами, спустилась вниз и вышла на улицу.
Влас медленно отошел от «Скорой». По его лицу было видно, что он устал. Он единственный, кто помогал нести Николая. Включенная сирена оглушительно завыла, машина тронулась с места, увозя Николая. От этого тревожного звука сирены у Анфисы пробежали мурашки по спине.
– У него Светка была, – сказала Анфиса, когда Влас подошел к ней.
– Плохо… Чего делать будем? За ними поедем или домой?– Влас достал сигарету и закурил.
– А как он?
– Неважно, – произнес Влас. – Выкарабкается или нет, неизвестно… А надо, чтобы выкарабкался, ох как, Анфисочка, надо. – Он бросил в сугроб недокуренную сигарету. – Теперь я и сам вижу, что права
– Так она его отравила? – удивилась Анфиса.
– Похоже на то, – ответил Влас, открывая машину. – Так куда едем? К тебе?
Анфиса нерешительно пожала плечами.
– У меня Андрей спит, – решилась она напомнить Власу о бывшем муже.
– Ах, черт! Совсем забыл, – ответил Влас спокойно. – Ну, тогда давай ко мне!
Анфиса радостно кивнула и, подхватив полы шубы, села в машину…
Всю ночь они так и не ложились. Сидели на кухне у Власа, пили кофе и говорили, говорили, говорили…
Несколько раз пытались дозвониться в больницу, ее номер Влас предусмотрительно узнал у врачей, но там никто не подходил, и только под утро сонная дежурная сняла трубку, но толкового ответа о состоянии Николая Влас так от нее и не добился.
– Валентине звонить еще рано. Так что я с тобой поеду в больницу, – решила Анфиса.
– Хорошо, – согласился Влас. – Тогда собирайся. Диктофон не забудь… – напомнил он ей.
Диктофон остался у Власа еще с тех пор, когда он работал частным сыщиком. Это была хорошая машинка с крошечным микрофоном на проводе, который можно было прикрепить к карману так, что никто не заметит. Ночью Влас вспомнил о нем. Отыскал, поставил кассету и проверил его боеготовность. А потом доходчиво объяснил Анфисе, как нужно с ним правильно обращаться. По плану,
который они разработали за ночь, она должна была встретиться со Светкой и, разговорив ее, все записать.
К зданию больницы, в которой находился Николай, в столь ранний час со всех сторон спешили медработники. Впереди у них был трудный рабочий день. Справочное окно еще не открылось. Влас несколько раз настойчиво в него постучал.
– Чего колотишь-то, – услышали они за своей спиной женский голос. Обернувшись, Влас с, Анфисой увидели направляющуюся к ним женщину лет сорока пяти. Вид у нее был заспанный и не доброжелательный. Но Анфиса уже привыкла к тому, что такой вид имеет большинство медработников, с которыми она встречалась в последнее время. Клятва Гиппократа и сострадание к окружающим были явно не их коньком. Но так бывает в любой профессии. Среди медработников и сегодня есть крохоборы, есть и обозлившиеся на всех от безденежья люди, но есть и просто святые, несмотря ни на что, бесплатно готовые выполнять свой долг, лишь бы помогать людям.
Выслушав их, женщина недовольно заныла:
– Ну, чего в такую рань-то приезжать? И потом я вам уже все по телефону сказала. А большего не знаю…
Влас махнул безнадежно рукой и отвел Анфису в сторону.
– Подожди меня здесь. А я врача дежурного попытаюсь найти, пока он не ушел. А то потом опять ничего не узнаешь. – Он снял куртку и отдал Анфисе.
– Так тебя же не пустят, – удивилась Анфиса.
– Пустят! – Влас достал из портмоне несколько купюр и, сложив их втрое, сунул в карман брюк.