Где найдешь, где потеряешь…
Шрифт:
Сперва отзвучали речи о каком-то совместном проекте – непонятно каком, о благотворном сотрудничестве, которое выгодно не только всем присутствующим, но и России. А потом пошли тосты и полилось вино.
Это был не банкет и не презентация. На прeзентациях кормят бутербродами, поят шампанским. Здесь же кормили от пуза. «Миски» сначала откусывали кусочки ветчины и тонко намазывали , икру на хлеб – ничего не поделаешь, диета. Однако на горячительные напитки диета не распространялась, и вскоре одна длинноногая и перекрашенная девица шарахнула о пол первый бокал.
– На счастье! –
– Ага, – икнула девица и потянулась за следующим бокалом, но ее кавалер положил на него ладонь.
Потом гости начали кучковаться по углам – в зале и в холле на мягких креслах.
Андрей покинул Анфису и теперь крутился возле одной пары. Анфиса знала выражение его лица, с которым он крутится вокруг «нужников».
«Неравный брак», – подумала Анфиса, вспомнив известное живописное полотно, критически глядя на собеседников Андрея. Один из них – лет пятидесяти, полноватый, с довольно внушительной плешью, стыдливо прикрытой прядью редких волос. С ним рядом стояла девица лет шестнадцати, миниатюрная, в отличие от «баскетболисток», удивленно хлопающая большими наклеенными ресницами. «Похоже, она новичок в этом обществе», – отметила про себя Анфиса.
Андрей подвел пару к ней.
– Моя жена, Анфиса, – представил он ее.
– Николай Николаевич, – мужчина церемонно поцеловал Анфисе руку и добавил: – Но для друзей просто Ник-Ник.
Анфиса чуть туг же не расхохоталась. Она сразу вспомнила сказку про трех поросят: Нуф-Нуф, Наф-Наф, Ниф-Ниф. А четвертый брат был бы Ник-Ник. Сгодился бы. Точно поросенок. Волос уже нет, а на школьниц тянет.
– Карин, – девица представилась сама. Голос ее был тонок и невыразителен.
– Моя чаровница, – изрек Ник-Ник. Говорил он, растягивая слова, явно с эстонским акцентом, который Анфиса не выносила. В кавказском акценте есть какое-то дикое очарование высоких хребтов. В прибалтийском – только презрение к русскому языку и желание походить на Европу, а не на русских оккупантов. – А проще, моя любовница…
Карин надула губки, мужчины рассмеялись… Анфисе стало жаль эту глупую дурочку. Ее пальцы украшали модные искусственные ногти, покрытые коричневым лаком. На каждом пальчике было надето маленькое изящное колечко с бриллиантиком. Браслетов на руках не было, но зато золотой браслетик в виде цепочки украшал ее правую ногу. Для светского раута она явно не подходила. Зато, похоже, и дояркой, которая прорвалась из колхоза через конкурсы красоты и через объятия старых похотливых денежных мешков, она не была. Обычная московская дурочка, выгнанная из ПТУ за неуспеваемость. Может, ей и повезло, что нарвалась на Ник-Ника, а не на сутенера из соседнего дома.
Они расположились в мягких креслах. Разговор мужчин перешел на дела и общих знакомых. Анфисе приходилось поддерживать беседу с Карин. Умом Карин явно не отличалась, она не могла
связать двух слов, зато у нее была привлекательная внешность и довольно пышная грудь.
Чуть позже они переместились той же компанией за стол. У стола крутились услужливые официанты. Есть и пить Анфисе больше не хотелось. Ей становилось все тоскливее. Все скучнее.
Впрочем, совсем заскучать
– Что случилось? – почти одновременно все задали ей этот вопрос. Глаза Ник-Ника метнули в ее сторону молнии.
– Ничего, – стараясь говорить спокойнее, произнесла Анфиса, хотя в глубине души она негодовала. – Просто у меня болит колено, и я случайно его задела. Больно дотронуться, – она вложила в эти слова сарказм. – Извините.
Все облегченно вздохнули. Ник-Ник довольно заулыбался и подмигнул ей.
– Боль – это нехорошо, – произнес он. – Я не терплю боли. Андрей, – обратился он к мужу Анфисы, – вы должны беречь свою жену. Лечить. Она у вас очень недурна… Очень…
От выпитого вина у Анфисы слегка кружилась голова, щеки залил румянец.
Да, Анфиса действительно была недурна. Не красавица, конечно, но довольно мила. Среднего роста, с точеной фигуркой, стройными ножками. О таких обычно мужчины говорят: «У нее все на месте». Темные каштановые, волосы Анфисе даже никогда не приходилось подкрашивать.
Выразительные карие глаза, придающий своеобразие ее лицу греческий профиль – в общем, все к месту.
Андрей был смущен, он растерялся от неожиданной выходки Анфисы и никак не мог найти что ответить. Анфиса решила прервать этот разговор и поспешила ему на помощь.
– Я не выношу таблеток, – сказала Анфиса.
– Ну, кто же говорит о таблетках. Это сейчас уже просто средневековье. Мы живем на пороге двадцать первого века и можем себе позволить кое-что… – Ник-Ник многозначительно улыбался. Ему доставляло удовольствие, что его собеседники не понимают, о чем речь, и держал паузу.
Глядя на него, Анфиса вспомнила знаменитый фильм «Театр» с Вией Артмане в главной роли. «Не делай паузу, – говорил один из героев фильма.– А если уж взяла ее, то тяни, тяни…» Брать паузу Ник-Ник умел. Но всему когда-то приходит конец.
– Андрей, – обратился он к мужу Анфисы, – вы слышали что-нибудь о «синей клубнике»?
– О чем?
– Замечательная вещь, я скажу вам. Моя Карин от нее становится просто секс-бомбой… – Ник-Ник похотливо захихикал.
Анфиса надеялась, что Андрей как-то намекнет Ник-Нику, что его пошлости неуместны, но, глянув на мужа, поняла, что ее надеждам не суждено сбыться. Андрей тоже угодливо смеялся. «Да, видно, слишком нужный и важный гусь этот Ник-Ник», – решила Анфиса.
– А что это? – машинально поинтересовалась Анфиса.
– Такой синий порошочек. Очень редкий. И дорогой… В последнее время его стало совсем невозможно достать – продолжал Ник-Ник. – Мы с вами потом обсудим этот вопрос, Андрей. Деньги – это не проблема женщин, это проблема мужчин, – изрек он, тем самым дав понять, что оная тема на время закрыта.
Прием подошел к концу. Они распрощались с Ник-Ником и его дамой. И Анфиса наконец облегченно вздохнула. Впереди сон, как раньше писали – объятия Морфея. Кажется, так. И ей ужасно хотелось упасть в эти объятия часов на десять, оставив позади этот бесконечный и тяжелый день.