Где найдешь, где потеряешь…
Шрифт:
Ловить частника в столь поздний час она не решилась. А добираться общественным транспортом пришлось долго, и, когда она вышла из автобуса возле медицинского центра, часы показывали полдевятого.
«Центр уже закрыт. Но врачи обычно уходят позже» – эта мысль давала ей надежду, и она пошла по тропинке. Первую арку она миновала вместе со спешившими домой прохожими, а вот ко второй ей пришлось идти одной. Пройдя ее, она подошла к двери центра. Окна чернели, только в одном горел свет. Шторы там были плотно задернуты.
Войдя на крыльцо, она дернула дверь. Закрыто.
«Все правильно. А чего ты ждала? И вообще, что ты хочешь здесь узнать?» – начала она себя укорять. Теперь подначка беса не казалась ей привлекательной. На что она надеялась? Анфиса представила себе, как заходит в кабинет припозднившегося доктора Сидоренко, этого хитреца, который что-то скрывает. Он же сам сказал ей на приеме, что каждый день торчит на работе до девяти-десяти. И вот она вцепляется в него мертвой хваткой – иногда Анфиса могла быть достаточно убедительной, находить всякие доводы. Нужно выдавить из
него все об Антоне, об этой «синей клубничке» – придумали же название, наркоты клятые. На худой конец она застанет хотя бы вахтера. Может, хоть у него сумеет что-нибудь выудить. Проснувшаяся в Анфисе жажда деятельности требовала результата. И вот он, результат, – закрытая дверь, собачий холод, ветер.
Она потопталась на крыльце.
Перед зданием стояли «Жигули». Цвета из-за темноты она не различила – какие-то темные. В воздухе в свете фонаря резко взлетали подхватываемые ветром снежинки. Крыльцо выходило на противоположную сторону жилого дома. Анфисе стало боязно. Одна. Под фонарем, хорошо еще, не под красным. В совершенно безлюдном месте.
Она сошла с крыльца, быстро добралась до угла и обогнула дом, выйдя к подъездам. Там ей стало спокойней. Редкие прохожие возвращались к себе домой. Две женщины, выгуливающие своих собачек, прошли мимо Анфисы и свернули в подъезд.
Она услышала обрывок их разговора.
– Говорила же, смотри, на ком женишься. Она девка гордая, быстро тебя турнет. Вот теперь расхлебывает…
– Да, они нас, матерей-то, не слушают… Думают, что больше нас в жизни понимают…
«Да, не слушают, – мысли Анфисы переключились на разговор женщин. – А Антон? Его жена? Почему она не ищет?» Нельзя сказать, что мысль о жене Антона впервые пришла ей в голову. Она спросила о ней у Анны Максимовны, но та ответила как-то неопределенно. А ведь они ждали ребенка? Анфиса подосадовала, как же она упустила из виду
жену Антона, продумывая направление расследования. И тут же будто обожглась – расследование.
А действительно, получается, что она проводит расследование. Эта мысль наполнила ее мгновенной гордостью, а потом отозвалась минутным смущением. Идиотизм, тоже мне, мисс Марпл из Москвы.
Раздумывая обо всем этом, она дошла до середины шестиподъездного дома. И тут к ней обратился догнавший ее парень:
– Время не подскажете?
Она повернулась к нему, и их глаза встретились. Он слегка прищурился, припоминая, где бы мог ее видеть. Анфиса же узнала его сразу. Это был тот самый, вышедший перед ней
Внутри у Анфисы стало как-то холодно, и ноги будто ослабели. Попросту говоря, ей стало жутковато.
«Ну, что ты с ума-то сходишь, – уговаривала себя Анфиса. – Может, он живет в этом доме или рядом где. Просто совпадение…»
Она продолжала идти вперед за парнем. Он не свернул ни в один подъезд, а, дойдя до конца дома, повернул за угол. «В центр пошел! Нет, что-то тут не так!» И бес, сидящий внутри ее, наплевав на страхи и неуверенность, погнал ее вперед – она устремилась за парнем.
Когда она вышла из-за угла, то увидела троих, стоящих в свете фонаря у того самого «жигуля», на который она недавно обратила внимание, Они о чем-то говорили, но ей не было слышно. Она по-
дошла ближе и теперь уже могла различать голоса. Один из них принадлежал Сидоренко. Другой – парню из холла, ну а третий она только что слышала, тут не было никаких сомнений. Разговор шел на повышенных тонах, однако слов она никак не могла.разобрать. Она подошла еще ближе. И вдруг… Сразу три окна на первом этаже вспыхнули ярким светом, осветив на тропинке Анфису. Она замерла, не зная, что делать – идти вперед или броситься назад. Вся троица обернулась в ее сторону.
Сидоренко, теперь она видела его хорошо, что-то сказал и, сев в машину, газанул. Машина резко тронулась с места, проскользив по асфальту, вывернула на дорогу.
А парни двинулись навстречу Анфисе. Их медленная, вальяжная походка не обещала ничего хорошего. Ей стало страшно. Оценив обстановку, она поняла, единственное спасение – успеть наискосок добежать до арки и, проскочив ее, оказаться в более людном месте. И она рванула… Но не рассчитала, что длинные полы шубы будут путаться в ногах, а в неутоптанном снегу она буквально увязнет. Но ей все-таки дали добраться до арки.
В арке была кромешная тьма. Кто-то рванул ее за рукав и резко, броском, прижал к вонючей, как и во всех московских дворах, стене. Они дышали ей прямо в лицо.
– Ну что, отпрыгалась, коза? – послышался угрожающий голос…
Анфиса подумала про себя: «Может, не отпрыгалась, но допрыгалась». Вот и все ее расследование. Все ее дурацкие стремления помочь там, где уже ничем не поможешь. Внутри у нее будто льдом покрылось.
По голосу она сразу определила – справа тот, из кабинета, именно его нужно больше других опасаться.
– Что вам нужно? – выдавила она,
– Это тебе что тут нужно? – вновь заговорил он. – Где Антон?
От этого вопроса Анфисе стало душно.
– Я не знаю.
– Не ври! Где он? Зачем таскалась к Сидоренко? – При этих словах он ударил ее под грудь. Шуба смягчила удар. Боль, резкая, но терпимая, пронзила ее тело. И тут она вдруг почувствовала, что сейчас разрыдается или потеряет сознание. «Только не это», – дрожа всем телом, думала Анфиса.
Между тем все вокруг отдалялось куда-то, заволакивало туманом. Чувства притуплялись. И только сжимало сердце.