Где нет зимы
Шрифт:
Знаете, в чем проблема?
Я объясню — но вы меня, скорее всего, не услышите.
До сих пор только два человека на свете слышали, что я говорю. Теперь остался один.
Даже Паша не слышит меня.
Иногда в дождь Она сидит на крыльце дома. На верхней ступеньке. Куда не долетают холодные капли. В ярких синих резиновых сапожках сидит Она на крыльце дома и молча смотрит на серое небо и сизые тучи.
И я говорю Паше:
— О чем она думает? Ей грустно? Она сидит на крыльце уже час. Там сыро.
Но Паша продолжает читать нерусскую книгу. Книга называется «Заблудившийся автобус». Наверное, это сказка. Такое название — я думаю, что сказка. Паша листает словарь и грызет карандаш. Паша включает настольную лампу, потому что буквы в его книге мелкие, а в комнате темно. Паша не замечает, что Гуль уже второй час сидит в сумерках на крыльце и дышит сырым воздухом.
— Паша-а-а! — кричу я изо всех сил.
Я не отчаиваюсь, я все время с ним разговариваю. Потому что надеюсь, что он однажды меня услышит.
Но Паша не слышит.
Наверное, у него неправильные уши.
Спросите меня про уши.
И я вам расскажу, как я родилась.
Были лоскуты фланели и шерстяная пряжа, и был шелк, и был тонкий фетр, и было два обрывка кружева, и были разноцветные пуговицы, и было утро, и был вечер. И был день первый.
У всего есть причина. Есть причина у снега, у плохого настроения, у подгоревшей каши, есть причина у разбитой чашки, у каркающей вороны, у темноты.
У меня тоже есть причина.
Я появилась потому, что на свете есть такая болезнь — ветрянка.
Когда у человека ветрянка, то у него температура и он спит весь день.
И Гуль спала весь день.
Весь тот первый день, когда Шура взяла фланель, и пряжу, и шелк, и фетр, и все остальное взяла тоже Шура — и иголку, и нитки.
А вечером, когда Гуль проснулась, Шура пришла к ней и посадила перед ней на одеяло меня.
— Ой, кто это? — спросила Гуль.
— Это Лялька, — ответила Шура. — Ее зовут Лялька, и она твоя.
Я не знаю, как люди узнают свое имя.
То, что меня зовут Лялька, я узнала от Шуры.
Шура сделала последний стежок, перекусила нить, положила меня на стол прямо перед собой и неторопливо расправила складки моего платья.
— Ты — Лялька. Сейчас Гуль проснется, и я подарю тебя ей.
Она хорошая, моя Гуль. Она тебе понравится.
— Лялька. Подходящее имя.
— Я тоже думаю, что подходящее.
И я поняла, что Шура меня слышит.
Гуль мне понравилась. Вся в ветрянке и в зеленке, растрепанная и в старенькой пижамке — Гуль была самая лучшая на свете девочка.
А я понравилась Гуль.
— Шура… — сказала Гуль, трогая пальцем пуговицы
…Есть игрушечные зайцы и кошки, мишки и мышки.
Есть просто зверушки с круглой мордочкой. Пока не увидишь их уши, не сумеешь определить, кто это.
По ушам все ясно.
Длинные узкие у зайца.
Круглые маленькие у медведя.
Круглые большие у мыши.
Треугольные у кошки.
Вы скажете, что есть еще хвост? Хвост — деталь вовсе не обязательная.
Все дело в ушах.
Я ведь обещала вам объяснить все про уши?
Так вот, никто не знает, какие у меня уши.
Шура сшила роскошную шляпу — с лентами, цветами и кружевами. Большую шляпу надела мне на голову Шура, и под шляпой были скрыты мои уши ото всех. Только мы с Шурой знали, что я за зверь.
И шляпа была пришита крепко-накрепко, чтоб никто ее не снял.
Даже Гуль.
— Лялька — она просто Лялька, и все тут. Так и отвечай тем, кто будет спрашивать, — улыбнулась Шура. А на следующее утро Гуль сказала мне:
— Вот, Лялька, ты такая красивая: у тебя тут и кружавчики, и пуговка перламутровая. А у меня ветрянка. Видишь, я вся в пятнышках. Ужасно, да?
— Нет, Гуль, ты тоже очень красивая. А ветрянка пройдет.
— Я тебе скажу, кто красивый. Красивые должны быть беленькие-беленькие и с голубыми глазами. А я — видишь какая? Глаза черные, волосы черные…
— Глупости. Ты что, не встречала красавиц с черными волосами?
— Наша учительница Софья Феевна — с черными волосами и красивая, да! Думаешь, я тоже буду красивая, когда вырасту?
— Ты уже красивая. Только глупая. Почему ты меня не слушаешь, я ведь правду говорю.
Вместо ответа Гуль поцеловала меня в нос.
С Гуль тоже можно разговаривать.
А больше ни с кем.
Никто меня больше не слышит.
Зато я слышу всех.
У меня было два любимых существа: Шура и Гуль.
Теперь осталась только Гуль.
Мне нравится Паша, потому что Паша любит Шуру и Гуль. И Паша со мной разговаривает. Невпопад, конечно, потому что он не слышит, что я ему отвечаю. Но он старается.
Он относится ко мне серьезно.
У Паши и Гуль есть мама.
Когда она бывает дома, она все время в плохом настроении.
Когда она в плохом настроении, она начинает прибираться в комнате Гуль.
Когда она прибирается в комнате Гуль, она берет меня за ноги и кидает в ящик с игрушками.
Вниз головой.
— Вечно тут как в хлеву, — говорит мама.
Мама много говорит, когда думает, что ее никто не слышит.
— Как я все это ненавижу, — говорит мама.