Где ночуют зебры?
Шрифт:
Когда Маша закончила читать, слезы текли по ее щекам, как дождевая вода. «Моя чувствительность когда-нибудь доведет меня до инфаркта», – повторила она непроизвольно мамину фразу и промокнула слезы платком.
Она вышла из своей комнаты и остановилась на пороге папиного кабинета, где находился компьютер. Искушение написать Соломону прямо сейчас, воспользовавшись электронной почтой, было велико. Но Маша сдержала себя: ей не хотелось посвящать в свою переписку с другом родителей. Мало ли чем ей захочется поделиться с Соломоном.
Она снова вернулась к себе, забралась на диван и включила
– Привет, Маша, – услышала она незнакомый голос и сразу же подумала, что история с преследованием продолжается.
– Кто это? – спросила она и напряглась.
– Кирилл. Ты что, меня не узнаешь?
Она сразу же успокоилась и даже несколько обрадовалась этому звонку. Кирилл Атаев – еще один ее одноклассник. Красивый парень, почти на голову выше Сергея и Дронова, черноволосый, похожий на восточного принца из сказки. Он и раньше оказывал Маше знаки внимания – покупал маленьких пушистых зайчиков и котят, шоколадки, жевательную резинку, – а теперь вот позвонил.
– Узнаю, узнаю, – успокоила она его. – Как поживаешь? Ты по делу звонишь или просто так?
– Понимаешь, я видел тебя недавно. Скажу сразу – тебе очень идет загар. Ты стала такая красивая…
Маша почувствовала, что краснеет.
– Это все?
– Нет, не все. Я хотел пригласить тебя к себе на дачу. Завтра, например.
Вот уж чего-чего, а приглашения Маша никак не ожидала. Она знала, что родители ее не отпустят, потому что не знают семью Атаевых и, следовательно, не могут доверить им свою единственную дочку. Кроме того, Маша и сама не могла дать согласие на встречу, так как на завтра запланирован поход к Монастырскому – учителю французского. А дело прежде всего. И что она скажет потом своим друзьям, если утром не появится в их штабе? Да и с преследователем надо бы поскорее разобраться и «расставить все точки над «i», как любит повторять ее папа.
– Нет, Кирилл, ты меня извини, но я завтра не смогу.
– Ты с Сергеем встречаешься или с Дроновым? – По его тону было нетрудно догадаться, что он разозлился. Кирилл вообще был взрывной, непредсказуемый, хотя и страшно красивый.
– Я ни с кем не встречаюсь, просто у нас общие дела.
– В общем, я тебе завтра утром перезвоню, а пока что выйди из квартиры и посмотри… – И он бросил трубку.
Маша в полном недоумении вышла из комнаты и направилась в прихожую.
– Маша, ты куда? – услышала она из кухни голос всевидящей мамы.
– Мне только что позвонил Кирилл, он просил, чтобы я вышла из квартиры и что-то там посмотрела…
– Подожди, я сама взгляну…
Мама, вытирая руки о передник, пошла открывать дверь. Но, открыв, ахнула и крикнула:
– Борис, ты только посмотри, какие цветы дарят нашей дочери… Ничего себе букетик, да здесь десятка три роз…
Маша заглянула маме через плечо и увидела лежащий на коврике в прозрачном целлофановом коконе огромный букет маленьких розовых роз. Ничего красивее она еще не видела. И все это предназначалось ей, Маше!
«Наверное, я все-таки соглашусь и поеду с ним на дачу», – подумала она, взяв букет и вдыхая аромат роз.
– Готово! – услышала она и, резко повернувшись, увидела стоящего
Глава IV
Холодная белая кошка
Проснувшись утром, первое, что Маша увидела, был букет роз. Тот самый, что подарил ей невозможный Атаев.
Она подошла и понюхала розы. «Роскошные цветы, ничего не скажешь». Таких она не видела даже у своей соседки – актрисы Ларисы Ветровой.
Маша взглянула на часы и обмерла: одиннадцать! В любую минуту за ней может приехать Кирилл или же начнутся звонки Горностаева и Дронова, а она еще в постели!
Приняв решение исчезнуть из города раньше, чем о ней кто-то вспомнит, она ринулась в ванную комнату. По дороге Маша успела понять, что в квартире она совершенно одна. Родители, понятное дело, на работе. А вот Никита – поросенок! – уже куда-то убежал. Наверное, снова искать во дворе следы внеземных цивилизаций…
Маша умывалась, одевалась и причесывалась в таком темпе, что у нее перед глазами начали плясать стены. Пришла в себя она только на кухне, где, наскоро позавтракав, наконец раскинулась в большом плюшевом кресле. Все. Она готова к тому, чтобы отправиться с Кириллом на дачу его родителей. Безусловно, об этом никто и ничего не должен знать. А потому ей нужно обо всем договориться с братом. Хотя бы выяснить, есть ли у него ключи от квартиры.
В душе она понимала, что задумала подлость. Но искушение провести целый день в обществе красавчика Кирилла, да еще и втайне от всех, подстегивало ее и не давало времени, да и возможности опомниться.
Выходить из дома, чтобы искать Никиту, было опасно: Кирилл мог позвонить в любую минуту. Но и оставить брата без ключей она тоже не могла.
И тут случилось чудо: Никита объявился сам. Дверь раскрылась, Маша услышала звон ключей и увидела наконец своего брата.
– Ты где был? – строго спросила она, помня о том, что лучший способ защиты – нападение. И ей ни в коем случае сейчас нельзя выдать свою растерянность и волнение перед предстоящей поездкой.
– Гулял, – невозмутимо ответил Пузырек, тоже наверняка преисполненный своих тайн, которые пока не собирался ей открывать.
– Ключи у тебя есть?
– Есть. Ты идешь в штаб?
– Я решила сначала пойти к Монастырскому и договориться с ним об уроках, а потом позвоню вам, – соврала она, не глядя в честные глаза Никиты. И, не дожидаясь его ответа, поспешила укрыться в своей комнате.
Когда раздался телефонный звонок, она была уже на пределе волнения. Услышав голос Кирилла, облегченно вздохнула: значит, ничего не отменяется…
– Подходи к арке через пять минут, сможешь?
Кирилл имел в виду арку, соединяющую улицу со двором дома, в котором она жила.
– Хорошо, договорились.
Она положила трубку и, подхватив свой рюкзачок, набитый разной мелочью вроде купальника, расчески, солнцезащитных очков и даже маленького полотенца, кинулась к выходу.
– Никита, я побежала! – крикнула Маша куда-то в глубь квартиры, где должен был находиться брат, и, распахнув дверь, пулей вылетела на лестничную клетку.