Где обитает любовь
Шрифт:
Как в известной, древней как мир игре, будет шах и будет мат. В свой ход она оборвет жизнь Ричарда. Если ей повезет, его люди убьют ее сразу же. Другого исхода быть не могло, и она была к нему готова. У нее не было желания умирать, но Оуэн был сейчас гораздо более ценен для уэльского общего дела, чем она. И если предстоит торг — ее жизнь за его, — она с радостью отдаст свою.
Но… как же ей не хочется умирать!
Одно дело, когда рискуешь своей жизнью в разгаре битвы. Но теперь она испытала на себе, как мучительно ждать неминуемой смерти на протяжении многих часов, проведенных в
Элен прикрыла глаза, и тут же ей представилась одинокая могила ее матери в уэльских скалах, вырубленная в сером камне, потому что там не было поблизости мягкой земли. Мать была единственной из дорогих ей людей, кто умирал без сожаления, торопя смерть прийти за ней. Нет, Оуэну нельзя идти на верную смерть ради шанса спасти Элен. Спасен будет он и останется жить.
И вдруг образ золотоволосого Ричарда вторгся в ее видения. Она вспомнила его уверенную походку, властные жесты, стройную осанку, то, как он без всяких усилий управляется со своим тяжелым мечом, как он, не ведая усталости, гонит свое измученное войско вперед. Пусть он враг ее, но такой человек, как Ричард Кент, достоин расстаться с жизнью благородно, встретить смерть на поле сражения, а не в постели от руки коварной потаскухи.
Мысль эта вновь заставила ее метаться по комнате, считать шаги и таким образом отмеривать утекающее время.
Элен презирала себя за ту роль, которую взялась сыграть, но другой путь был ей заказан.
Ричард слегка вдавил шпоры в потные бока Саладина. Его раздражало собственное нетерпение. Он не желал быстрого возвращения в Бофорт и все же гнал коня вперед. Резкая перемена в поведении Элен — от враждебности к явному заигрыванию — удивила его. Он размышлял об этом на всем пути в уэльскую деревню. Ричард был так заинтригован, что отложил бы вылазку на сутки, если бы уже заранее не отдал своим людям приказ готовиться к походу.
Этот короткий рейд был затеян ради достижения определенных целей, и сейчас он был рад, что не стал его откладывать. Ричард вез обратно спрятанное в горах тяжелое вооружение, а в уэльскую деревню доставил обещанные два барреля бобов и зерна, отличную дойную корову и пару овец.
Удивление обитателей крохотной деревушки было безгранично.
Он выехал из Бофорта во главе многочисленного отряда, и знамя с алыми свирепыми вепрями — гербом Ричарда Кента — гордо развевалось в руках у Симона. Впервые в жизни Ричард нарочно выезжал с такой помпой и прибегал к грубой показухе. Он хотел, чтобы те, кто были глазами и ушами Рыжего Лиса, знали досконально, куда и с какими силами направился Ричард Кент.
Оглядываясь на следующую за ним колонну, он недовольно нахмурился при виде женщины, занявшей место в опустевшей после разгрузки мешков с зерном повозке. Прекрасная Маргарет Честер умолила его взять ее с собой в Бофорт, утверждая, что ей грозит смерть, если слух о ее предательстве распространится среди уэльсцев.
И она была права. У уэльсцев долгая память. Эти люди мало что забывают и редко прощают тех, кто нанес им вред. И руки у них длинные.
Его размышления как бы совершили полный оборот, и вновь в мыслях Ричард возвратился к Элен. Почему после такого яростного противоборства она внезапно смягчилась? Он ожидал,
Но он обнаружил, что не в состоянии рассуждать здраво, когда дело касается Элен, — одно лишь воспоминание о легком прикосновении ее пальчиков к его плечу, о ее взгляде — робком, но одновременно что-то обещающем, заставляло его кровь вскипать и быстрее бежать по жилам. И тело, и мозг уже не были больше у него в подчинении.
Но правда ли, что взгляд ее означал зов, или он увидел лишь то, что жаждал увидеть? Может, эта юная женщина просто старалась выразить ему благодарность за доброе к ней отношение? Или она предлагала нечто большее?
Этот вопрос терзал его, заставлял ворочаться под одеялом всю предыдущую ночь напролет, когда другие рядом давно уже видели седьмой сон.
«Просто мне нужна женщина — любая женщина, — с раздражением твердил он себе. — Ничего особенного в этой девице нет, и никакого особого воздействия на меня она не оказала».
Если все это так, то он мог воспользоваться Маргарет. Женщина была молода, привлекательна и предлагала ему себя открыто и честно в обмен на его покровительство.
Но, к собственному изумлению, он под каким-то надуманным предлогом отказался от близости с нею.
Ричард уставился на гриву своего жеребца и все пытался найти разумное объяснение поведению Элен. Может, и она ищет того же самого — покровителя, защитника? Что за обычаи в этой стране, где женщина должна отдаваться мужчине, чтобы обрести защитника от других мужчин — свирепых, мстительных, беспощадных? Ответ пришел ему на ум сразу. Уэльс был страной, где шла война, и слабые, если хотели выжить, должны были искать покровительства у сильных.
Саладин слишком разогнался в галопе и споткнулся на дорожной рытвине. Ричард придержал коня, отругав себя за то, что слишком глубоко ушел в раздумья и перестал быть внимательным — и к дороге, и к коню.
Если он не сосредоточится на том, что надо делать сейчас, в данное время, то не проживет достаточно долго, чтобы получить ответы на волнующие его вопросы.
Но последние слова Элен все равно дразнили его, не давали ему покоя. «Но мне надо подумать и о себе…» — сказала она тогда.
Может быть, она решила, что должна удовлетворить его желания, чтобы обеспечить себе и в дальнейшем хорошее обращение? Вне сомнения, Элен наслышалась о зверствах англичан, об их хладнокровной жестокости, но он не был с ней жесток и ничем не угрожал, и она, наверное, перестала его бояться. Естественно, что Элен надеется упрочить свое положение благодаря ему, особенно теперь, когда дела у уэльсцев уже совсем плохи.
Он ощутил удивление, обидное разочарование, подумав, что Элен ищет удобного пристанища. Она никак не выглядела созданием, готовым продаться за красивые безделушки или кусок бархата.
Впереди уже виднелся бревенчатый частокол Бофорта. Ричард, легко касаясь каблуками горячих боков могучего жеребца, направил его через луг к открытым воротам укрепления. Спешившись и ласково потрепав потную холку верного друга, он передал поводья одному из поджидавших грумов.
Сэр Томас спустился по лестнице ему навстречу.