Где обитает любовь
Шрифт:
— Не из меня источается яд, а из тебя! — в ярости возразила Элен. — Он был моим нареченным, потому что я любила его с детских лет! Ты никогда не познаешь такой любви… — Она вложила в последние слова сколько могла презрения.
Ричард предпочел ничего не говорить в ответ, и тяжелое молчание воцарилось на два долгих часа. С наводящей уныние медлительностью они взбирались все выше по извивающейся петлями дороге и, только достигнув вершины хребта, увидели в разрыве облаков отблеск золотистого вечернего солнца.
Ричард,
Черную тень отбрасывала эта крепость на все, что находилось за нею, и тень эта расползалась, словно выводок змеи из логова, текла по горным долинам и ущельям, погружая их во мрак.
Элен вздрогнула и инстинктивно прижалась к Ричарду, словно ища защиты.
— Неужто это Гуинлин? Я никогда не видела этот замок, — сказала она.
Он утвердительно склонил голову. Ей стало страшно. Что ждет ее в этой цитадели?
А Ричард наслаждался прикосновениями ее волос, раздуваемых ветром, к своей щеке.
— Да, это Гуинлин, — тихо сказал он. Ричард направил Мороэдда вверх по утесу к воротам крепости. Симон следовал за ним по пятам. Остальная колонна далеко растянулась, с трудом преодолевая крутой подъем.
В крепости, очевидно, ожидали их прибытия. Десятки факелов зажглись на всем протяжении замковых стен, и вперед был выслан конный посланец, который внимательно рассмотрел поникшее, намокшее знамя Ричарда и, убедившись в его подлинности, сделал знак, чтобы подняли стальную решетку, преграждавшую ворота.
Масла для крепостных механизмов, видимо, недоставало, решетка при подъеме отвратительно скрипела, и, естественно, благородный конь взбунтовался при этих звуках. Но Ричард справился с ним твердой рукой и въехал в крепостной двор торжественной поступью.
Через сводчатый проем в стене проследовало за ним и его разрозненное войско, и, когда всадники и повозки преодолевали порог, эхо от ударов копыт и колес многократно металось по замкнутому пространству двора.
Гарнизон встретил их радушно. Все без исключения солдаты восхищались жеребцом, на котором явился в крепость прославленный полководец. Мороэдд вполне был достоин нести в седле самого короля. Ричард сразу же громко объявил, что этот трофей предназначен в подарок Эдуарду.
Огромный конь проделал послушно круг по крепостному двору, а потом вместе со склонившимся всадником протиснулся в низкую арку внутренних крепостных стен, усиливающих неприступность Гуинлина.
Ричард спешился, затем подхватил Элен на руки и снял ее с коня. Симон принял у него поводья.
— Ричард!
Ричарду было приятно услышать знакомый, дружеский голос. Сэр Роланд Денбье, рыцарь, на которого возложили теперь обязанность охранять Гуинлин, был его давним соратником. Во многих сражениях участвовали они вместе, и то, что он до сих пор жив и улыбка освещает его обветренное лицо, — разве это не счастье?
Крепким было его рукопожатие.
— А я уж было подумал, что ты своей властью передвинул Гуинлин куда-то на новое место. Никак не мог добраться до тебя и решил уже, что заблудился.
Роланд грустно развел руками:
— Все дороги развезло, поэтому путь кажется таким долгим. Проклятые дожди и туманы! Я уже сам настолько отсырел, что по утрам готов собирать на себе грибы! Но из тумана иногда появляются прекрасные видения! Представь меня этой милой леди. Кто она — лесной эльф или озерная русалка?
Ричард помрачнел.
— Это пленница. Наложница Рхиса, Рыжего Лиса, самого опасного из уэльских разбойников. В одном из набегов на их лагерь она попалась мне в руки.
Роланд присвистнул.
— Ты нанес врагу удар в самое болезненное место. — Он с завистью посмотрел на молодого и удачливого воина. — Ты уже снял сливки?
— Сливки были не очень сладки на вкус, — признался Ричард. — Дважды она пыталась меня убить… И будь осторожен, она понимает любую речь — и английскую, и французскую, и даже язык змей.
Роланд Денбье отшатнулся:
— Все уэльсцы одинаковы. Они заодно с лесным зверьем и со своими змеями. Любого уэльсца, который просто пасет овец, я считаю врагом. Что ж извини, Ричард, но я должен заняться размещением твоего обоза и людей.
Сэр Роланд покинул его, а Ричарду пришлось задуматься. Его поведение в отношении уэльских пленников вызывало недоумение друзей. Для них они были не людьми, а мерзкими животными вроде крыс, расой, от которой надо очистить землю.
Сэр Роланд имел причины ненавидеть уэльсцев. Он потерял двух своих братьев и племянника в стычке с уэльскими разбойниками. И бесполезно было бы с ним спорить, что жители Уэльса борются за свою свободу.
Неожиданный возглас вывел Ричарда из забытья:
— Мы много наслышаны о тебе, Ричард Бассет из Кента!
Ричард резко обернулся и увидел мужчину, облаченного в монашескую рясу. Огни факелов отражались в его угольно-черных глазах. Монах говорил по-французски, но акцент выдавал его уэльское происхождение.
— Не думал, что ты так молод, ведь столько побед числится на твоем счету.
Ричард внимательно рассматривал мужчину, который навязался ему в собеседники. Длинные волосы ниспадали ниже плеч. На груди висел массивный деревянный крест, ноги, несмотря на стужу, были обуты лишь в растоптанные сандалии.