Где обитает любовь
Шрифт:
— Не все мои люди такие звери. Нельзя по одной паршивой овце судить обо всем стаде.
Он с тревогой посмотрел в темные глубины глаз священника. В них вот-вот могла вспыхнуть искра, способная зажечь пожар в душах. Не вспыхнет ли так же Элен при виде невинной девочки, ставшей жертвой английской солдатни?
— Я обещаю наказать виновных.
— Зачем обещать то, что не в твоих силах? — промолвил священник. — Ты один, а злых людей множество. Вряд ли ты справишься с полчищами зла, даже если твой король тебя и поддержит.
Ричард
Ричард остался возле жилища священника. Церковный двор постепенно заполнялся грозно молчащей толпой. Отец Дилвейн как-то странно посмотрел на Ричарда.
— Тебя ждет еще один горький сюрприз. Пожалуйста, не отходи, держись рядом со мной, — произнес он приглушенно.
Они пересекли двор. Люди внешне почтительно расступались перед ними, но их едва сдерживаемая злоба тяжело давила на Ричарда.
У порога церкви священник посторонился. Ричард толкнул тяжелую дубовую дверь и вошел внутрь.
Множество смоляных факелов горели в кованых скобах вдоль стен. От внезапно яркого света Ричард зажмурился. С тревогой он заметил, что уэльсцы, собравшиеся в церкви, сжимают в руках различные предметы, которые при желании могли стать грозным оружием.
Он вгляделся в лица и узнал Хейвидда Села, который первым и подал голос:
— Однажды ты сказал, что мы можем не бояться требовать справедливого суда над англичанином. Такое время пришло.
Вид у уэльсца был угрожающим. Он стал наступать на Ричарда, и тому пришлось оттолкнуть его. Властным жестом он заставил людей расступиться. И тогда Ричард увидел трех солдат из отряда де Визи, связанных по рукам и ногам и брошенных на пол перед алтарем.
Четвертый же не был связан. Он стоял в углу и дрожал мелкой дрожью, голова его была опущена.
Пораженный Ричард на какое-то время застыл в безмолвии. А затем разразился громовым воплем:
— Филипп?! Ты, грязный подонок!
Филипп отшатнулся, пробормотал едва слышно:
— Я не хотел… не думал… вышло все не так… Мы пришли сюда поразвлечься…
— Поразвлечься?! Ты называешь развлечением то, что вы сотворили с этой девочкой?
Филипп все же пытался оправдываться:
— Не кричи на меня. Она всего лишь уэльская дикарка… ничтожество… через пару дней она обо всем забудет.
Ричард шагнул к Филиппу и с размаху ударил его по лицу. Юноша упал на колени.
— Ты трогал ее? Трогал?
— Да… я был с ней. Я взял ее силой, — признался Филипп. — Но она была в порядке, когда я ее оставил. Я не ранил ее, не бил… Клянусь!
— Когда ты ушел?
— Не помню… мы пили… много пили… — лепетал в страхе Филипп. — И эля нам не хватило. Я отправился поискать еще эля… Клянусь спасением души, я не знаю, что они делали там без меня…
— Значит, ты оставил девочку наедине с этими волками из свиты де Визи? Как ты мог? Если уж ты завел себе таких приятелей, то
— Мы были пьяны и хотели женщину. Ты запретил приводить в крепость шлюх… вот мы и отправились сюда… — Филипп тяжко вздохнул. — Мы увидели эту девчонку в первой же хижине, куда зашли. Я попользовался ею. Но я ее не бил, поверь мне, Ричард! Я не думал…
— Ты не думал, ты не хотел… Может, скажешь ей это сам? Может, она будет счастлива от тебя это услышать?
Уста Ричарда источали яд.
— А как начался пожар?
— Кто-то, должно быть, услышал ее крики и прибежал на помощь. Нам преградили путь люди с дубинками. Чтобы отделаться от них, мы на бегу подожгли парочку хижин.
Ричард схватил брата за ворот туники, рывком поставил на ноги.
— За один час ты разрушил все, что я строил месяцами. Ты мерзок, меня воротит от твоего вида, гадкий ублюдок!
Он снял золотую цепь с шеи юноши, обернулся и поискал взглядом отца Дилвейна.
— Я хочу, чтобы это передали родным пострадавшей. Это, конечно, малое возмещение…
По церкви пробежал изумленный ропот, когда священник показал цепь толпе. Единственное звено этой цепи стоило больше всех сгоревших этой ночью хижин.
— Почему ты распоряжаешься моей цепью? — возмутился Филипп. — Ты не имеешь права, она моя!
— Да? Так ли это? А мне сдается, что куплена она на мои деньги. На те, что я посылал отцу на ведение хозяйства. Сейчас это золото выкупит тебе жизнь. Следовало бы, конечно, оставить тебя здесь, на расправу… но ты все же мой брат.
— Сводный брат! — огрызнулся Филипп.
— Да, сводный. Слава богу, что не моя мать произвела на свет подобного мерзавца!
Ричард поглядел на связанных пленников и распорядился:
— Выведите всех наружу!
В церкви было нестерпимо жарко, но в ночи Ричард не ощутил желанной прохлады. Отвратительный запах гари еще не рассеялся. Толпа во дворе стала многочисленнее и гуще. Воины Ричарда и уэльсцы стояли плечом к плечу. Все ждали от него решения.
— Слушайте меня! — возвысил Ричард голос. — Эта насильники явились сюда самочинно. Это не мои люди, они из свиты моего гостя и будут отвечать перед своим хозяином. К сожалению, я не имею власти поступить с ними так, как они того заслуживают. Но все же я определю им наказание и от себя.
Он обратился к Генри Блуэ:
— Пусть привяжут их к ограде, а родственники девочки всыплют им по двадцать ударов плетью.
Филипп в бешенстве ринулся к брату, схватил его за руку:
— Ты свихнулся, Ричард! Презренный смерд не имеет права поднять руку на английских воинов!
— Я дам ему такое право, — огрызнулся Ричард.
Все темное, все злое, что гнездилось в натуре Филиппа, вдруг выплеснулось здесь, на виду у всех. Он дьявольски расхохотался.
— Может, ты и меня захочешь наказать плетьми наравне с простыми солдатами? Меня, посвященного в рыцари волей короля и дворянства?