Где правда, там и ложь
Шрифт:
– У Карла деньги были всегда, – сказала Мими. – Он просто тебе об этом не говорил. Он, кстати, снял складское помещение в Дюссельдорфе – вероятно, для мебели и картин. Адвокаты хотят как можно скорее каталогизировать их, но я сказала, что ты ещё к этому не готова. Возможно, среди этих предметов есть личные вещи Карла, письма, дневники – и я считаю, что в этом случае ты должна быть первой, кто их увидит.
– А какую, собственно, роль играет во всём этом дядюшка Томас?
Мими пожала плечами.
– Мы с папой попытались воссоздать
– Правда?
– Во всяком случае, он считал, что разговор с тобой поможет избежать передачи дела в суд. Если я хорошая сестра, сказал он, то я уговорю тебя на разговор с ним. Кроме того, он всё время спрашивал, болван этакий, было ли у Карла для тебя ласковое прозвище. Твой адвокат написал после этого его адвокату, чтобы его клиент прекратил третировать звонками его доверительницу. Это помогло.
Я отпила апельсинового сока и задумалась.
– Будет немного странно, если я получу всё, что когда-то принадлежало родителям Карла. – Даже если я употреблю это на детёнышей ягуаров и тетрадки для индийских детей.
– Ты получишь не всё, – ответила Мими, снова углубляясь в свою газету. – Тебе придётся поделить наследство с детьми Карла. А это может длиться годами.
– Хм. – У способности ясно мыслить был недостаток. Я начала испытывать страх. Перед встречей с Лео. Последний раз мы виделись пять лет назад.
При мысли о встрече с Лео у меня по коже пошли мурашки.
И тут Мими громко вскрикнула.
Я от испуга опрокинула свой апельсиновый сок.
– Ты что, с ума сошла? – вскричала я, хватая рулон бумажных полотенец.
– Не я! – крикнула Мими, судорожно переводя дыхание и тыча пальцем в газету. – Они!
Она показывала на страницу с объявлениями о рождениях и смертях, и я подумала, что кто-то опять назвал своего ребёнка Нина-Луиза.
На самом деле Мими тыкала пальцем в объявление о смерти.
– А кто умер? – спросила я, промакивая разлитый апельсиновый сок. И тут сама увидела имя.
КАРЛ ШЮТЦ.
– Ох, – поражённо произнесла я. – Какой плохой год для людей с именем Карл Шютц. Отчего умер этот и сколько ему было лет?
– Каролина! – Как всегда в минуты возмущения, глаза Мими были широко раскрыты. – Не строй из себя дурочку. Это не какой-то там Карл. Это твой Карл!
– Но мой умер больше пяти недель назад, – возразила я, по-прежнему ничего не понимая.
Мими взяла газету и расправила её перед собой, как транспарант.
– Пожалуйста! Убедись сама.
Объявление
Я таращилась на объявление не меньше минуты. Затем Мими опустила газету и устало сказала:
– По крайней мере они не изобразили тут венок и руки в молитве. Или сломанную розу. Карл пришёл бы в бешенство.
– Да, но что значит «неисповедимы пути господни»? Карл был атеист!
– Да, но его семья, очевидно, нет, – ответила Мими. – В четверг будет сорок дней со смерти Карла. Они, похоже, собираются отмечать сорок дней.
– «Неисповедимы пути господни»?
– На языке католиков это означает: поскольку он бросил свою семью и нашёл себе новую молодую жену, он был наказан ранней смертью и на довольно длительное время попадёт в чистилище, аминь.
– Жизнь для искусства и семьи. – У меня пересохло во рту и участился пульс. – Это почти смешно.