Где принц, если все мужики...
Шрифт:
— Спасибо. Выручил.
— Вот если бы меня не было, как выкручивалась бы?
— Не знаю, — я пожала плечами. Мы дошли до дома. Осталось только нагреть воды, ополоснуться. Приготовить поесть. Или не приготовить. Сил чего-то не было.
Я растопила печку. Хоть на улице и было тепло, но дом за время дождей сильно отсырел. К тому же другого способа нагреть воду у меня не было. После душного дня нужно было смыть пот, который делал тело неприятно липким. Одно хорошо, что Гена сходил за водой и не пришлось ходить мне. Пока я плескалась в терраске, он разогрел
— Я тебя почти люблю, — ужиная и попивая чай, ответила я в порыве чувств.
— Как тебе мало надо. Помыть, накормить и спать уложить — а ты так и растаяла.
— Ты смеешься, а я серьезно. Спасибо за помощь.
— Мы как бы в одной лодке, подруга. Значит, держаться надо вместе. Так проще до берега доплыть, — ответил он.
— Спасибо еще раз, что выручил с Борей.
— Обращайся, если кого отшить нужно. Тем более, пока ты мне регистрацию не сделала, то мне выгодно от тебя всех отваживать.
— Послезавтра сделаем. Как договаривались, на год.
— Да, — он отпил чай и посмотрел на меня. — Смотри, Игнат говорит, что в магазине распродажа рубероида. Два рулона покупаешь, третий бесплатно. Завтра он мне деньги за дрова отдаст, поеду в магазин за ним. С тебя надо тысячу. Есть?
— Тысяча есть.
— Хорошо. Тогда, если солнышко будет, сделаем нам крышу. А то у нас не крыша. А дуршлаг. Заодно крыльцо разберем. Извини, но я боюсь на него наступать. Сделаем из остатков ступеньки, остальное в печку.
— Как скажешь, — я зевнула, и забралась под одеяло. Было приятно лежать чистой, в ночной рубашке, под одеялом. Уютно и спокойно. Ко мне пришла кошка и начала петь колыбельную.
— Ты спать?
— Да, — я зевнула. — Завтра еще работать. Тебе потом надо будет новое постельное белье купить. И одеяло с подушкой.
— Да нам и одного с тобой хватит, — хмыкнул он.
— Обойдешься, — я закрыла глаза и провалилась в сон.
Что-то противное лезло ко мне. Оно щекотало. Я пыталась смахнуть, но оно лезло вновь и вновь. А потом я услышала писк. Глаза открылись сами собой. Кошка сидела у меня на кровати. В сумерках было видно, что она в пасти держит вырывающийся и пищащий комок. У меня сердце остановилось от страха. Я завизжала. Кошка испугалась и выпустила мышь. Та побежала у меня по одеялу. Я тут же вскочила, продолжая визжать. Подскочил Гена.
— Чего случилось? — он зажег свечу.
— Меня хотели мышкой покормить, — тяжело дыша, ответила я.
— А кричать так зачем? Надо было спасибо сказать.
— Она живая была! — взвизгнула я.
— Видно Мурка решила, что ты плохо питаешься.
— Нет. Я ей забыла молока купить. Она мне и напомнила так своеобразно. Мол, она договор выполняет: мышей ловит, а молока нет, — я перевела дух. Нужно было подойти к кровати и перестелить ее, но я боялась.
— Чего спать не ложишься?
— Я в последний раз всю ночь не могла уснуть. Все время боялась, что мышь опять целоваться придет.
— Чего ты их так боишься? — он стряхнул одеяло. Стянул простынь. Я положила другую. Сняла пододеяльник.
— Не
— Ложись, — накрывая кровать одеялом, сказал Гена.
— Я лучше немного посижу, — с опаской, я огляделась по сторонам.
— Ага, — он задул свечу. Схватил меня за талию и закинул на кровать.
— Что ты делаешь? — я испугалась не на шутку.
— Спать ложусь, — он лег рядом. — Буду тебя от мышей охранять.
— Не надо…
— Спи. Вставать через пару часов. Потом поспорим. — Накрываясь одеялом и обнимая меня, сказал он. Возражать я не посмела. Так вроде не страшно. Пусть он мышей отгоняет. Да, спокойно. Я закрыла глаза и вновь уснула. Через три часа нужно было вставать на работу.
Глава 11
Просыпаться в чьих-то крепких объятьях было непривычно. Вначале я и не поняла, кто держит меня за грудь. Сдержав порыв ударить наглеца, я приоткрыла глаза. Гена. Кошка. Мышь. Угу. Ясно. Зазвенел будильник. Его противный писк прошелся по моим нервам. Я всегда ненавидела будильники, поэтому просыпалась перед тем, как он зазвонит. И это было независимо от мелодии. В этот раз Гена отвлек меня. Будильник продолжал надрываться.
— Ты вставать собираешься? — не открывая глаз, спросил Гена.
— Как только ты меня отпустишь.
— Хм, а я и думаю, чего мне так приятно, — он отпустил меня. Я тут же выключила будильник. Умыться. Попить холодного чая. Завтракать не хотелось. Да и не чем было. Теперь только переодеться и на работу. Взяв вещи, я осторожно прошла в соседнюю комнату. Я положила вещи на спинку дивана. Сняла ночную рубашку и взяла футболку. День обещал быть жарким. Зачем я сделала шаг назад? Это получилось машинально. Нога наступила на что-то мягкое. Сердце упало вниз. Я скосила глаза, подпрыгнула и закричала. Отвращение волной прошлось по телу.
— Чего ты орешь? — заглядывая в комнату, спросил Гена.
— Вчерашняя мышь, — я показала на дохлый комок, что лежал на полу. Видимо, мышка пыталась убежать к себе, но померла по дороге. — Гадость.
— А по мне так ничего, — хмыкнул он, смотря почему-то на меня. Футболку-то я так и не надела.
— Нашел чем любоваться.
— Ну это лучше, чем дохлой мышью, — он ушел. Вернулся с куском старой газеты и подобрал дохлую мышь.
— Спасибо. — Я пошла мыть ногу. Надевать брюки ее не помыв, я брезговала. Пока на терраске отмывала ногу, Гена выкинул мышь. Сполоснул руки около уличного умывальника.
Начинался новый день. Странно он начался. Но я надеялась, что он все-таки будет удачным. Холодная ладонь коснулась ягодиц. Тонкая ткань трусов не защитила от этого льда. Я замерла.
— Убрал свою лапу. За мышь спасибо, остальное — лишние, — тихо сказала я, едва сдерживая злость.
— Да ладно тебе.
— Мы не договаривались, что вместе с регистрацией и койкой, ты получаешь и меня в придачу, — я развернулась и посмотрела на него.
— Всегда в пункт договора можно добавить новые пункты, — ответил Гена, прищурив глаза.