Где принц, если все мужики...
Шрифт:
— Я не люблю, когда меня начинают гнобить и пилить. Да, мне не везет. Но не такой уж я и неудачник. Как с бабой схожусь, так каждая меня ткнуть желает, что я никто и звать меня никак. Она же королева местного хлева! Злит это. К тому же с детьми общий язык найти не удалось. У нее пацан спер мои сигареты. Я ей об этом сказал. На меня наезд, что сам потерял, а на ее сыночку наговариваю. А то что, я сам видел, как он курил в одиннадцать лет, так это мои глюки. Мальчику ведь только одиннадцать! Блин, и что мне теперь, на это глаза закрывать? Да и в постели не сошлись.
— А мне показалось, что у вас все хорошо.
— Я тоже так думал, — он махнул стопку. Налил мне. — Да и пьет она через день. А как выпьет, такая противная становится. С тобой и то интереснее. Ты такое порой отчебучишь, что смеяться охота. А ей рот закрыть, чтоб лягушки не выскакивали.
— Ясно, — я допила бутылку. Голова тут же закружилась. — Значит, ты вернулся.
— Угу. Мы с тобой гульнули налево, теперь пора возвращаться в нужное русло на общую дорогу. Нам еще пол чинить.
— Ген, я пьяная.
— Вижу. Довести до кровати?
— Я тогда спасибо тебе скажу, — пробормотала я, чувствуя, что если встану, то упаду.
— Мне от твоего спасибо ни жарко ни холодно.
— И чего тебе охота? Переспать? — когда выпивши хорошо говорить, что в голове. И никакого смущения.
— А у меня опять презервативы закончились, — усмехнулся он. — Так что не получится. Но поцеловать я тебя поцелую.
— Договорились. Не такая уж и большая плата, — я хотела попить из ковша, но рука соскользнула. Вода вылилась прям на кофту. — Я облилась.
— Вижу. Горе, ты мое, глупое, — доводя меня до кровати, сказал он. А сам смеется. И чего смеяться? Ну да. Немного перебрала. Бывает. Кофту помог снять.
— Еще бы мою ночную рубашку.
— Обойдешься. И так симпатичная, — откидывая мокрую кофту в сторону, сказал Гена. Подошел задуть свечу.
— Опять вместе спим?
— Имеешь что-то против?
— Пока нет. Сегодня нет. Я нагулялась и ты меня больше не волнуешь.
— О как! А раньше волновал?
— Угу. Поэтому я и от тебя избавилась.
— Можно было проще сделать.
— Как?
— Просто переспать.
— Не, тогда я стала совсем бы развратной, — мои слова опять развеселили Гену. Он лег рядом. Я чувствовала жар его тела и меня это никак не смущало. Он накинул простынь от комаров. Стало как-то интимно и уютно.
— Куда уж больше?
— Знаешь как на душе гадко от всего этого? — я повернулась к нему. Голова кружилась и совсем не от любви.
— Все с тобой нормально, — спокойно сказал он. Даже серьезно. — Тебе мужик нужен с твердой рукой и, прости за прямоту, крепкими яйцами. Сразу все наладиться. А ты все слабаков ищешь. Вот и получается у тебя конфликт интересов. Ладно, иди сюда, целовать тебя буду.
Он смял мои губы. Жестко как-то. Без нежности. Минут пять помял их и отстранился.
— Только с тобой можно ощутить непередаваемый вкус
— Это как? — уже сонно спросила я.
— Соль слез, коньяк и лук — это уникальное амбре, — хмыкнул он. — Надо будет тебя на трезвую поцеловать.
— От тебя такое же амбре. Плюс ты часто колючий ходишь. А еще и целоваться не умеешь, — брякнула я. Наступила пауза.
— Вот странная ты девка. Другая бы такое сказала, то я бы обиделся. А на тебя не обижаюсь. Глупая ты еще. Чего с тебя взять?
— А не надо ничего брать…
— Спи. Будешь буянить, я тебя с рассветом подниму. Если уснешь сейчас, то дам выспаться.
Хорошая угроза. Я сразу закрыла глаза. Больше ничего говорить не хотелось. И доказывать тоже. Прежде чем уснуть, почувствовала, как он поцеловал меня в висок и сжал крепче. Может и сказал чего-то. Но одурманенное алкоголем сознание это уже не запомнило.
Глава 16
Утро встретило меня головной болью. Хотелось зарыться под подушку, накрыться с головой одеялом и не вылезать оттуда, поскуливая побитой собакой. Аромат горячего кофе заставил открыть глаза. Даже сесть. Гена сидел рядом с кружкой кофе и насмешливо смотрел на меня.
— Выглядишь ужасно, — сказал он, протягивая мне кофе.
— Чувствую себя также, — я с наслаждением пила кофе, которое приносило тепло, заставляя проснуться и прийти в себя. — Спасибо за кофе.
— Не за что. Сегодня план работ такой…
— Ген, дай отдохнуть. Я тебе не лошадь ездовая, — взмолилась я.
— И как ты планируешь отдыхать? Валяться в кровати целый день?
— А хоть бы так. У меня после двух дней работы гудят ноги. Спину ломит. Голова болит. И я разваливаюсь. Чего ты смеешься?
— Хвост не отваливается? Шерсть не вылезает клоками?
— Нет. Но я устала. Три дня подряд разъезжать… Еще и после института не отошла. И…
— До четырех отдыхаем. Потом занимаемся огородом. Согласна? А то мы скоро зарастем в этом буйстве зелени. Договорились.
— Это как понять? Неужели будем отдыхать? — удивилась я.
— Да. — Гена усмехнулся. — Давай умывайся и идем завтракать.
Я не верила ни глазам, ни ушам. Умыться. Причесаться. Аромат гречневой каши с тушенкой дразнил пустой желудок. Я и не думала, что так хочу есть. Голова еще кружилась. Алкоголь не вышел из крови. Мы ели молча. Гена только то и дело на меня поглядывал. Я не выдержала.
— Что такое?
— Ничего, — ответил он улыбаясь.
— Тогда чего это за взгляды?
— Любуюсь на тебя такую помятую, — ответил он, отставляя в сторону пустую тарелку. — Поговорить надо, как жить будем дальше.
— Как раньше жили так и продолжим. О чем тут разговоры говорить?
— Нет, как раньше не получится. Иначе мы с тобой опять поругаемся.
— А мы ругались?
— Хорошо, молча решим друг от друга избавиться, как это мы сделали недавно друг с другом. Ты устала и вместо того, чтоб поговорить, решила меня вытолкать из дома, весьма хитрым способом.