Где принц, если все мужики...
Шрифт:
— Ты сегодня точно вернешься? — третий раз подряд спросил меня Федя.
— Точно.
— Я буду ждать, — он сжал мою руку на прощание. Крепко. Почему-то после этого появилась уверенность, которой не хватало.
Я ехала в автобусе и вспоминала этот разговор. Ему была нужна няня. Я подвернулась вовремя. Все логично. Чисто деловые отношения. Одно не укладывалось в эту картину, почему он подошел ко мне вчера? Почему не прошел мимо? Хотя я знала на него ответ. Федя был добрым человеком. Такие люди редкость
Я приехала к семи вечера. В семь тридцать стояла около двери Феди. И не могла нажать на дверной звонок. Вот не могла и все. Было страшно. Почему-то казалось, что он сейчас откроет передо мной дверь и тут же ее закроет. Скажет, что это шутка. Я вздохнула. Не стоять же на лестнице весь вечер? Да и ночевать все равно негде. Разве только под мостом. Ведь это не так сложно, просто нажать на дверной звонок или постучать.
— Какие вы оба нерешительные! — Я не заметила, как откуда-то из-за спины появилась Анюта и начала трезвонить в дверь. Дверь тут же открыла Роза. Анюта подтолкнула меня в спину. — Проходи. Чего стоишь?
Пока я снимала кроссовки, она пихнула пакет с хлебом Розе и оглушительно крикнула на всю квартиру.
— Федька, твоя зазноба приехала. Встречай.
— Анюта! — в фартуке и с деревянной лопаткой, Федя тут же появился из кухни. Опять какой-то красный. Я же не знала куда деться. Анюта довольно рассмеялась и убежала в комнату. — Ника, проходи. Не обращай на нее внимания.
— Держи. — Роза протянула мне пачку исписанных листков.
— Что это?
— Вопросы, на которые ты должна ответить.
— Можно я хоть умоюсь и с дороги передохну? Или это срочное интервью?
— Несрочное. Если ты завтра никуда не денешься, то можешь и завтра ответить, — разрешила Роза.
— Тогда я сегодня все изучу. А завтра отвечу.
— Договорились. Федя говорит, ты у нас теперь Мэри Поппинс.
— Можно и так сказать.
— А ты тоже колдовать умеешь?
— Нет. Экзамены в школе колдовства завалила. Училась плохо, поэтому колдовать не разрешают.
— И что, есть такие школы?
— А как же! В них готовят профессиональных нянек, — ответила я. Роза убежала в комнату. Как я поняла, рассказывать близняшкам полученную от меня информацию. Из кухни донесся запах горелого. — Федя, что-то подгорело.
Мы бросились с ним на кухню. От сковороды валил черный дым. Сгорела поджарка для супа. Я открыла окно. Федя закинул сковороду в раковину. Суп бурлил, напоминая колдовское варево. За окном шумели машины, пели птицы, ветер шуршал листвой. Я смотрела на все это и дышала полной грудью, чтоб избавиться от тошноты, что возникла из-за дыма. Федя уже достал новую морковь и лук. Начал их чистить.
— Ника, а я уже думал, что ты не вернешься.
— Так ехать долго. Вот и задержалась, — ответила я.
— Как все прошло?
— Нормально. Я от него ушла. Только почему-то это тяжело. Вроде привыкла что ли. Да и думала вместе жить будем. Надо прежде чем замуж выходить узнать человека. Может он гнилой внутри, хотя с виду хороший. А я все дурная какая-то. Вместо того чтоб думать, кидаюсь на первых встречных.
— Зато ты смелая. Я вначале все десять раз взвешу, потом перепроверю. Когда
— Двигаешься ты быстро. Я за тобой вчера еле поспела, — ответила я, закрывая окно. Вроде проветрить удалось. А то ветер начал задувать газ под кастрюлей.
— Так боялся, что ты сбежишь от меня.
— А должна была сбежать?
— Возможно, — он пожал плечами. — Вот суп и готов. Я хоть не повар, но готовлю вроде съедобно. Ты будешь ужинать?
— Буду.
Ужин проходил весело. Шумно. Никогда не думала, что можно одновременно и суп есть и обсуждать прошедший день. За время ужина Федя у всех поинтересовался о том, чем они сегодня занимались. Близняшки рассказали, как какой-то Савва поймал кузнечика и пытался его дрессировать. Судя по размерам кузнечика, он напоминал скорее саранчу. Роза, вместе с другими ребятами из школьного лагеря, ходила на пожарную станцию на экскурсию. Анюта в школе практику отрабатывала. Потом Анюта убежала гулять, а девчонки ушли в комнату играть. Мы же остались чай пить.
— Ты с ними здорово справляешься. И у тебя атмосфера добрая. Нет ссор.
— Только и делают, что чего-то делят, — отмахнулся Федя.
— Все равно. Вы как-то вместе держитесь.
— Иначе не выжить. У нас же никого нет, кроме тетки. Поэтому и приходится держаться всем вместе.
— Федь, по поводу денег. У меня есть только восемь тысяч. Больше никаких накоплений нет.
— Я понял. И вещей нет. Чего-нибудь придумаем. Ник, а как так получилось, что у тебя только пакет целлофановый с вещами. Или ты не все взяла? — спросил задумчиво он. — Ты можешь не отвечать. Просто интересно стало. А так… Ты только не обижайся.
— Так получилось. Все вещи пришлось оставить в Москве. Новые особо не покупала, потому что и денег не было и размеры все равно меняются с каждым месяцем, а потом после родов должны поменяться опять.
— Логично. В выходные посмотрим, что у меня есть в закромах. Может найдем что-то подходящие, — сказал он.
Я тогда не знала, что Федя еще тот скопидомок. В кладовке лежали четыре мешка с вещами. И несколько пакетов с детской обувью на все размеры.
— Здесь детские вещи до двух лет. Там все в основном девчачье, но есть и нейтральные. Да и когда ребенок мелкий, то ему без разницы в какие штаны ему прудить, — вытаскивая мешок с вещами, сказал он. — Так что посмотришь. А здесь может и на тебя какие кофты со штанами подойдут.
— Откуда у тебя столько всего?
— Так отдают постоянно. Дети часто вырастают из купленных вещей. Кто-то потом продает, кто-то отдает. Какие-то вещи отдают чисто на тряпки. Как вот это платье пятьдесят восьмого размера. Зато Анюте не надо думать из чего девчонкам на утренники костюмы шить. У нее к шитью талант. А платье под тебя перекроит. Когда мать умерла, то меня все соседи вещами завалили. Каждый решает сам как помочь, — ответил Федя. — А вон там кроватка стоит. Только матрас нужен другой. Я тот выкинул. Запрудили до невозможности. Даже горшки остались, аж целых две штуки.