Где Спряталась Ложь?

Сурская Людмила Анатольевна

Глава 9

Теперь ясно, что Семён действовал по собственной инициативе… и непонятно зачем ему было нужно. Камень плёткой не расколешь. Стрельнули, так стрельнули… Что конкретно происходило, никто не знает. Она не шла, а бежала. Возбуждение зашкаливало. Вопросы нарастали… Зачем надо было устраивать эти стрельбы результат которых был 50х50, даже без того несчастного самолёта? Хотя в средствах информации всё выглядело пристойно и патриотично. Только вот та информация была рассчитана на одних профанов. Сами же знали, что то риск. Вначале, конечно, всё выглядело впечатляюще. Пресса, телевидение, бесконечные пышущие восторгом интервью, пиар, гости на трибунах… Но Лена нутром чувствовала, что вся эта затея имела ещё один, скрытый от всех смысл. Нет, это не стечение обстоятельств. Ситуацию смоделировали. Вообще-то на время стрельб воздушное

пространство перекрывается. За то платятся огромные деньги. Если режиссёру нужны были реальные цели — самолёты, то время стрельб надо было перенести. За это пришлось бы выложить ещё сумму. Повод должен быть очень весомый. Надо непременно проверить эту версию. Как она понимала: с проведением этих стрельб была явно затеяна какая-то крупная игра. А игра, она на то и игра, чтобы в ней были победители и побеждённые. Естественно, военные были слепыми исполнителями. Они те на которых можно все «ошибки» списать. По Сеньке и шапка. Шобла, те кто за деньги шёл на мерзость, была на вторых ролях. А вот организатор — кто-то могущественный. Играть в такие игры мог только очень крупный игрок. Лена ликовала, у неё появилась только что первая ниточка, за которую можно потянуть и вытянуть на свет божий всю эту загадочную историю со сбитым самолётом. Нет, всё получается слишком сложно, засомневалась вдруг она. Не надо делать поспешных выводов. Разрабатывай пока версию со временем и связь господина Х с господином П, хотя к чему она приведёт, заранее сказать трудно. Не исключено, что здесь может быть что угодно. Шла к машине, думая над словами Ивана, ругала себя. Похороны прошли, как в тумане. Ничего не видела, ничего не помнила. Дискету просмотрела. Может, так-то и ещё что-то важное прошло мимо. Надо признать, смерть Долгова сильно подкосила её. Да он был не с ней, но он жил рядом, она его видела, могла поговорить о сыне, если возникали проблемы, он хоть и ворчал на её неумение воспитывать, но помогал. В такие минуты ей очень хотелось закричать на него, напомнив ему, что он и его сын и ему тоже не лишнее было бы заняться этим самым воспитанием. Но, вспомнив, что ему дети на фиг не были нужны, прикусывала губу и радовалась тому вниманию, что слёзно выдирала из него для ребёнка. Что поделаешь, Долгов был разным. Умным, сильным и волевым для знавших его и никаким для неё. На семью у него никогда не было времени, любая просьба сделать что-то для дома раздражала. Наверное, поэтому, он больше не женился. Иногда доходили слухи напоминающие какое-то подобие романов. Но Лена не вникала. Пустое. Семьёй он больше ни при каком раскладе не обзаведётся. Думы испарились, как бы ещё секунду поморгай она, и её душа отлетела прочь. Машина мчалась с огромной скоростью и прямо на неё, и, не успев даже выругаться, она отскочила в сторону с невероятной прытью. Вот это да! Какого чёрта так ездить?! А ходить… Чуть под колесо не угодила, задумчивая калоша… Вцепившись в липу, она приводила дыхание в норму. Вдох, выдох… В общем, приходила в себя. Так, ладно, успокоилась. Полезно не думать на дороге, а смотреть по сторонам. А теперь что уж… Не стоит, пожалуй, так переживать. Потихоньку пошла к своей машине. Сняла с блокировки. Вставила ключ. Ничего не перепутала. За рулём окончательно успокоилась. Поехала потихоньку. Обеляя себя заметила, что задуматься было над чем. И хотя ей сейчас это не хотелось делать, а память увы, настырно возвращала её к разговору. Кто и почему не остановил ракету? Почему из стрельб сделали важную государственную тайну понятно — мундир берегли.

Тормознув у овощной ракушки, купила ветку бананов и ананас и не заезжая домой покатила к знакомым, у которых оставила плащ. Знали друг друга с молодости. Посидели, попили чаю, повспоминали пролетевшие незаметно мимо жизни и не похожие на мечты молодости годы. Знакомая спросила, о чём последняя книга Лены. Лена вздохнув, не скрыла, что о Семёне и роковых стрельбах. «Но ведь ты пишешь детективы?» «А это и будет детектив только не придуманный, а реальный. К тому же для многих весьма неприятный». — Пообещала Лена, прощаясь и унося плащ. В машине ощупала карманы, дискеты не было. «Только б был жив Амосов».

Дома ждал недовольный долгим отсутствием матери Данька. Ребёнок, не приученный готовое варево себе разогреть, несказанно нервничал. Он грыз хлеб и ворчал:

— Мать, где тебя носит, я с голоду умер?

Лена слабо отбивалась. Чего пылить, коль сама избаловала.

— В микроволновку засунуть мог бы и сам. Случись, что со мной, как жить, отрок, будешь?

Данька ответ нашёл быстро:

— Женюсь. Если всё самому делать — жена на что.

Лена,

огрызнулась, пытаясь пристыдить:

— Эгоист.

Он завопил:

— Мать, я есть хочу. Отложи воспитательный процесс. Прописная истина есть — накорми, напои, а потом и сказки рассказывай.

Лена, мечась по кухонному пространству, пыталась выяснить о реализации намеченных планов:

— Дверь поставили?

— Давным — давно. Где ты была, я волновался, наверное?

— По делам книги ездила.

Сын стянул наушники и прекратил притопывать ногой. Неведомая опасность, забравшая отца и угрожающая матери, держала в тисках и его. Это печатью стояло на его лице. Сейчас он был готов защитить её от чего угодно. Только как и откуда ждать опасности он не знал. Ткнув палец ей в грудь, рассеянно заявил:

— Смотри в какое-нибудь дерьмо не влезь. Я так перенервничал, что Никиту на ноги поднял. Надо отбой ему дать.

— Как это ты догадался, что я именно туда влезла? Никита? Очень интересно.

— Зная твою неумную энергию, об остальном догадаться было нетрудно.

Ооо! Лена раскрыла рот и округлила глаза, а он, повернувшись к ней спиной, принялся названивать Кушниру. И дозвонился, поглядывая на неё, он мило побеседовал.

От упоминания этого имени её слегка тряхануло. Что за проклятый, высокомерный, самодовольный ублюдок вполз в их жизнь. Сын так непросто, не смотря на свою кажущую лёгкость, сходится с людьми, а тут как приклеили. Она ненавидела этого Кушнира даже сильнее, чем, вероятно, он того заслуживает. Решила прямо сразу и безотлагательно, раз уж речь зашла о нём не по её воле, разобраться:

— Сынок, что у тебя общего с тем «телефонистом». Он намного старше тебя и вы такие разные.

У Лены в отношении истинного положения Кушнира не было никаких подозрений. Всё просто. Короля играет окружение. У Никиты не было никакого окружения. Он был один. И совершенно непонятен ей. К тому же её раздражал его нагловато-оценивающий взгляд.

Отхлебнув остывший чай (горячий он не пьёт) из объёмистой кружки, Данька сразу дал понять, что он не на её стороне.

— Ма, чего ты так въелась в него. Честное слово, нормальный парень, ты просто к нему предвзято относишься. О! Вспомнил. У вас нашла коса на камень.

Вот за что она любит его, так то за смекалку и сообразительность, умение от всего отбрехаться. Ишь, герой! Не давая спуску она пошла в лобовую атаку:

— Причём тут какой-то камень? Что ты плетёшь, в самом деле. Он хам. «Этот негодяй Кушнир — слишком красив сам собою. На него на улицах, поди, оглядываются», — подумала и совсем расстроилась. «Что за мысли дурацкие в голове».

А Данька отхлёбывая, хрустел печеньем и причитал:

— Так не справедливо. Ничего же плохого он нам не сделал, только одно хорошее.

Гм-м!.. Может и так. Подумаешь, переборщила чуток. Куда деваться, Лена пошла на попятную:

— Ладно, я постараюсь сдерживать себя, злясь на него на расстоянии…

Данька на её заявление поморгал маленько длинными ресницами, обмусолил, а потом подкинул новый сюрприз. Нисколько не смущаясь, заявил:

— Мать, ты только не паникуй. Мы с группой катим в Карпаты на неделю.

Лена растерялась. Дважды эгоист. Он решительно не желал понимать того, что поняла она. Остаться сейчас одной ей совсем не хотелось бы. Её вязал по рукам и ногам страх. Не сдержавшись, она выпалила:

— Боже мой, а как же я, одна, без тебя? Данька, это не честно!

Сынуля, уплетая за обе щеки, уступать женским капризам не собирался, а вот поучать — поучал:

— Ёлы-палы, продуктов наберёшь, и будешь сидеть подольше дома, работать. Никита за тобой приглядит, мы обговорили этот вопрос.

«Бац!» Лена подпрыгнула, как будто наступила на гвоздь или грабли саданули в лоб.

— Это ещё зачем? Не нужен мне такой надсмотрщик. Чёртов телефонщик! Позёр несчастный! Знает, гадёныш, чем меня уколоть. — Поймав удивлённый взгляд сына сбросила обороты и, отмахнувшись, объявила:- И вообще устала я, пойду, отдохну и поработаю. Поешь, оставь всё на столе, я потом разберусь. А пока не трогай меня.

Он кивнул, но посчитал важным добавить:

— Договорились. Только давай со своими книжными расследованиями без фокусов и переодеваний, а то мне что-то за тебя не спокойно.

Лена подпрыгнула ещё разок, похоже — вторую ногу достала неудача первой. «Не спокойно ему, а катит не желая лишать себя приятного». Натянув маску суровости, рыкнула:

— Что ты имеешь ввиду?

Данька наевшись, как всегда принял свою излюбленную позу — отвалился на спинку:

— Ты знаешь, что хамелеоны не любят шум, но тоскуют в тишине. Это так на тебя похоже.