Где спряталась ложь?
Шрифт:
— Никита, у тебя есть тут кассетный магнитофон? — побежала она к Кушниру в кабинет.
— Откуда… А тебе зачем такое барахло, — насторожился он.
— Пойду у Даньки спрошу…, - отрешённо пробормотала она и, повернувшись, отправилась искать сына. — Дань, а Дань слышалось уже на другой половине дома.
Никита, оставив дела, двинул следом. "Не иначе опять какую-то экзотику взрывоопасную надыбала. Это я зря ляпнул про её пресные детективы". Он слышал, как Данька ворчал. Что есть такое старьё, но это только в квартире отца.
— Отвези меня.
Сын тут же возмутился и с ходу наговорил всяких глупостей, отговорок и всунул даже предложение.
— Мать, что за забубоны. Хочешь старину свою заунывную послушать, скажи, я тебе через интернет найду.
Лена не осталась в долгу и тут же справедливо со своей стороны возмутилась:
— Зачем мне твой интернет. Мне магнитофон нужен.
Сын бегом изобразил умную мину при плохой игре и полез совершенно в другой огород.
— Ну я не знаю, чем тебе помочь. Мне сейчас не до того. Давай попозже. Или вон Никиту попроси. Он всё-таки твой муж. А мне вот кадра этого приготовить к занятиям надо. Такой лоб, а не «бе» не "ме", — хлопнул он по загривку привезённого из больницы бывшего беспризорника Ростика. — Ленивый до чёртиков. Как учиться будет, ума не приложу.
Лена на это только успела пожать плечами: "Что за молодёжь прыткая пошла, расскажут о всем что хочешь, только вот не сделают, что просишь их".
— Справится, репетиторов наймём. — Буркнул Кушнир, вырастая в проёме двери.
Лена обернулась, на стоящего за её спиной, почёсывающего за ухом, Никиту. "Этого мне только не хватало!" Уж без кого она хотела обойтись, так это без него.
А он идя к ней с объятиями балагурил:
— Красота моя, что за болячку ты сама себе опять преобрела?
— Не знаю, — честно призналась она. — Надо послушать. — И раз уж он в курсе предложила:- Давай прокатимся.
— Ну давай, — согласился не раздумывая Никита, правильно считая, что процесс удержать под контролем может только участие в нём.
Обещав Даньке позванивать, парочка отправилась по старым местам. Через час они уже сидели в квартире Долгова. Она в кресле, а он, протирая спиртом двухкассетный магнитофон с памятной пластинкой на углу, подаренный Семёну на сорокалетие.
— Порядок. Давай твой шедевр.
И вот настал этот волнующий миг. Лена достала кассету. Попросила сразу сделать копию.
— Без проблем, раз такая необходимость есть. Но я весь в догадках. И потом для чего тебе дубль.
Пришлось объясняться:
— Кассета старая, магнитофоном тысячу лет никто не пользовался, вдруг зажуёт.
Получив копию. Лена включила запись. Послышалось шипение и ровные мужские голоса выкрикивали отдельные слова и команды. Лена узнала бы из тысячи предоставленных на экспертизу образцов, где это записано. Шла боевая работа. Обнаружение, захват и ведение самолёта.
— Что это? —
Куда деваться, хоть и нехотя, надеясь на то, что ничего не поймёт, а объяснила:
— Командный пункт. Боевая работа. Но где и что это? А ну перекручивай на начало и слушая в четыре уха, поехали по новой.
Так и было, он ни черта не понял.
— Запросто. Белеберда какая-то.
Но Лена забывшись в порыве поиска справедливости выпалила:
— За белеберду не убивают и денег больших не предлагают.
Кушнир внимательно уставился на неё:
— Да-а… Тогда я весь внимания. Поехали ещё разочек.
Следующий раз мало что прояснил. Через полчаса прослушки, он устало заявил:
— Я понял только то, что вели какой-то самолёт, и был приказ его сбить. Может это Руст. Год, стоящий на кассете, подходящий.
— Не уверена. Мне послышался Форос. А ну крути давай эту головоломку по — новой.
Они опять вслушивались в шипение, треск и приглушённые голоса из прошлого.
— Дьявольщина, — стукнул себя по колену он, — похоже, ты права. Именно этот самолёт, вёзший из Фороса весёлую компанию, они вели. Ай, я, яй. Военных учили выполнять приказы, что ж они так халатно отнеслись к своей службе. Я возмущён. Кладоискательница моя, где ты это вырыла? Бомба, вулкан!
— И что же?!
— Опасно говорю…
Ошеломлённая Лена, не подумав о последствиях и реакции мужа, честно призналась.
— Генерала вчера за это убили, — с жаром воскликнула она.
"Будь он неладен!" Кушнир, подавив изумление, стараясь равнодушно, спросил:
— Понятное дело. Ценное барахло. У тебя-то, горе моё, как она оказалась?
— Случайно. Я мимо проходила, — не нашла она причины скрывать правду и моргая на него честными глазами.
Кушнир поработав кулаками: сжал, разжал, встал столбом напротив неё.
— Надо же это моё упущение. Надо непременно взять на заметку. Значит, не в тех местах гуляешь. Похоже, не совсем застрелили, общались? — спросил он вкрадчиво.
Лена, пряча кассету в футляр, кивнула:
— Совсем немного… До прихода милиции.
— Милиция? Давненько с этой братией я дела не имел…
— Это было позже, к тому времени я ушла, — прошептала обескураженная его постоянными нападками недовольно Лена.
Потрепав собственный подбородок, потерев шею и помучив нос, Никита спросил:
— Что он тебе сказал?
Лена положила кассету на стол и пожала плечами, мол, ладно, скажу тебе по секрету раз так хочешь. Понизив голос, она призналась:
— Почти ничего. Отдал кассету и сказал, что хотел продать её, но перестраховался. Положил в карман, пустышку, а эту спрятал в носок.
— Ты лазила по чужим мужским носкам…,- съязвил он. — Ничего не понимаю.
До Лены дошло, что он ехидничает или ей не понравился его начальственный тон, только она сцепив зубы прошептала:
— Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь…