Где-то есть ты…

Сокол Елена

Все находившиеся в палате уставились на меня в изумлении. Я, опустив глаза вниз на одеяло, не проронила ни звука и убрала свою руку из Митиной.

– Я, пожалуй, пойду прогуляюсь, – продолжил Митя, обиженный моей холодностью, – тебе нужен покой.

– Ладно, – спокойно согласилась я с ним, проводив взглядом.

В течение нескольких секунд все молчали, а потом Мила воскликнула:

– И что это было?

– Не знаю! – нервно бросила я, повернувшись к ней. –

Я не знаю, как вообще реагировать на вещи! Случилось кое-что, что меняет всё, и я не знаю, как теперь жить с этим!

Мама оторвалась от платка и посмотрела на меня сердито:

– Тебе нужен этот человек или нет?

– Не знаю! – Я закрыла лицо руками.

– А что изменилось? Он так переживал, когда ты исчезла! Ездил к нам каждый день. Мы вместе объезжали окрестности в поисках тебя. Это похищение и всё, что вы пережили, наоборот, должно было сплотить вас. – Мама прикрыла мои ноги одеялом. – А ты сидишь тут, как ледяная глыба!

– Вы не все знаете! – Я сорвалась на крик. – Сегодня появилось ещё одно обстоятельство! И я совсем запуталась, блин! Всё так сложно! Помолчите!

Заскрипев зубами, я натянула на лицо одеяло. Папа погладил меня по голове, бабушка запричитала, а мама опять заревела. Высунув один глаз, я увидела, как Мила укоризненно качает головой. Стены палаты, казалось, сужались, а потолок над моей головой падал, угрожая раздавить.

Думай, думай, думай.

Мой мозг лихорадочно работал. Я откинула одеяло и приподняла верх пижамы. Родственнички посмотрели на меня в страстной попытке догадаться, что бы означал этот жест. Я медленно и нежно провела рукой по своему оцарапанному животу.

Нет, я никогда не смогу сделать это со своим ребёнком, чтобы не говорила раньше. Этот плод зародился в любви и так отчаянно пытался выжить! Всё, что было пережито, должно стать хорошим уроком на будущее. Митя должен знать, что станет отцом. Должен знать, что я его люблю. Ну зачем же я опять такое натворила?! Нужно попросить у него прощенья.

Резко сев на постели, я почувствовала головокружение.

– Ты чего? – удивилась мама.

– Дай тапочки, мама! – решительно заявила я.

– Куда ты собралась? Тебе нельзя! – запричитала она.

– Тапочки! – повторила я и спустила ноги с кровати.

– Свят-свят, это что же такое происходит? – закудахтала бабуля.

Вопреки их причитаниям, я надела обувь, встала и, несмотря на боль во всём теле и жжение в ступнях, заковыляла к выходу.

– Ложись обратно, Ева! – папа бросился меня догонять. – Кому сказано – ложись!

– Стоять! – Я обернулась, сжав руку в кулак и вытянув вперёд указательный палец. – Ждите меня здесь!

– Дела… – поразилась с усмешкой Мила.

За несколько секунд бега по коридору ко мне вернулись боль и

усталость. Я слышала, как шумят и пытаются догнать меня родственники, зовущие на помощь санитаров. Но они меня недооценивали! Толкая людей, я вытягивала шею, пытаясь увидеть Митю. Моя пижама развевалась от бешеной скорости, которую я развила.

В висках стучала кровь, а тело покрылось холодным потом. Больные, прогуливающиеся по коридору, прижимались к стене, чтобы не попасться мне на пути, и испуганно глядели вслед. Споткнувшись о чей-то пакет, я упала, сильно ударившись, вытерла пот со лба и, собрав всю силу в кулак, снова встала. В дальнем конце коридора наконец-то. показался знакомый силуэт.

Видя, как он исчезает за поворотом, я бросилась за ним, скользя по кафелю, и, задыхаясь, что было силы крикнула: «Мить!» Сзади чьи-то руки схватили меня за плечи и попытались остановить. Это был папа в окружении медсестёр и двух санитаров.

– Отпусти! – заорала я, вырываясь. – Ми-тя!

И тут я увидела, как Митя растерянно выглянул из-за угла, убедился, что зовут именно его, и быстро побежал ко мне. Понимая, что миссия выполнена, я расслабилась и упала в объятия папы. Ноги стали ватными, а тело – невесомым. Отец потрогал мой лоб губами и громко объявил, что у меня жар. Слышно было, как истерят подбежавшие мама и бабушка. Шум стоял на всё отделение.

Через несколько секунд я почувствовала, как папа передает меня в руки Мити. Стараясь не потерять сознание, я уткнулась в его грудь со словами:

– Прости меня… Не уходи…

– Я никуда больше не уйду… Пойдём, тебе нужно отдохнуть. Я буду рядом, – прошептал он мне, улыбнувшись, на ушко и понёс на руках обратно в палату.

– Папа…

– Папа здесь, не переживай, – успокоил меня Митя и поцеловал в лоб.

– Нет-нет, – промычала я, с трудом составляя слова в предложения, – ты – папа. Будешь. Папой. Ты…

Я почувствовала, как он остановился и прижал меня покрепче:

– Правда?

– Да, – попыталась я улыбнуться.

– Только не надо её подкидывать от радости! – послышался весёлый Милкин голос.

– Что-что? Это значит, что я стану дедушкой, да? – радостно закричал папа.

По маминому всхлипыванию я догадалась, что она опять плачет. А по другим характерным звукам поняла, что отец решил её приобнять.

– Люблю… – прохрипела я Мите, вкладывая в признание последние силы.

– А я-то как люблю! – услышала в ответ.

Я закрыла глаза и наконец успокоилась. Теперь можно было полностью довериться его сильным рукам.

Знаю, что пройдут годы, а мы будем всё так же безудержно счастливы, воспитывая нашего сына. Я сделаю всё, чтобы этот мужчина чувствовал себя нужным и любимым. И он обязательно всегда будет рядом. Всегда.