Где-то есть ты…
Шрифт:
– Да ещё какой, я всё продумал. – Он запустил руку под одеяло, это заставило меня моментально остановиться и опустить голову обратно на подушку. – И попробуй только после этого не повысить мне зарплату…
Через полчаса я села на кровати, пытаясь отдышаться, и взглянула на часы:
– Мне конец…
– Приводи себя в порядок, а я приготовлю что-нибудь, хорошо?
– Хорошо! – Я наклонилась и поцеловала его в губы. – И кофе!
– А потом едем в ресторан.
– Договорились. – Я ловким движением надела свои трусики с рюшами и встала. Нужно быстро
– Подожди. – Митя поймал меня за руку на выходе из комнаты. Я повернулась и посмотрела в его глаза. Он явно собирался сказать что-то очень важное. – Ева, я люблю тебя…
Помолчав пару секунд, я улыбнулась и ответила:
– Я тоже люблю тебя, Митя…
Он схватил меня на руки и поднял высоко над собой. Мартин отчаянно гавкнул откуда-то снизу.
– Мне опять раздеваться? – кокетливо спросила я, приземляясь.
8 мая 2010 года
Встав в шесть утра, я разбудила Митю, мы выпили кофе и отправились в ресторан. Меня не покидало ощущение полёта, а глупая улыбка никак не хотела сходить с лица. Соседка, спешащая на работу, одобрительно подмигнула нам, когда мы садились в машину. Всё происходящее мне определённо нравилось. И я первый раз в жизни почувствовала, что могу опереться на крепкое мужское плечо. Такое новое для меня ощущение! Подсознание подсказывало, что больше не нужно беспокоиться о деньгах, ремонте машины, поломке сантехники и прочих повседневных мелочах. И это вселяло уверенность в завтрашнем дне.
Митя пообещал сам готовить завтраки, обеды и ужины, если я возьму на себя мытьё посуды, а это никогда не было для меня проблемой. Я с удовольствием согласилась. Он вменил себе в обязанности гулять с Мартином, кормить его, иногда делать уборку, покупать всё необходимое, оплачивать любые мои покупки, и всё это сразу придало серьёзность нашим отношениям. Особенно мне понравилось, как он, присев на корточки в прихожей, застёгивал ремешки на моих туфлях, галантно подавал руку и усаживал меня в свою машину.
За эти два дня я не услышала ни одного упоминания о его друзьях. Он даже не звонил Саше. И мы ни разу не говорили о нём. Конечно, я понимала, что вся эта история с нашими новыми отношениями станет причиной их конфликта, но Митю это, кажется, ничуть не волновало. Он был счастлив и готов раструбить о своей любви на каждом перекрёстке. Но я набралась смелости и попросила его подождать, не афишировать наши отношения, пока мы сами к ним не привыкнем.
Так что в ресторане никто из работников даже не подозревал о нашем романе. Приехав туда раньше других, мы сразу разбежались в разные стороны: он – на кухню, готовить праздничный ужин, я – в зал, руководить расстановкой столов и украшением интерьера для торжества.
Через два часа я уже мчалась домой к крёстной Милы – там невеста готовилась к главному в своей жизни событию. В квартире было полно народа: родственники, соседи, фотограф и чьи-то дети, снующие вокруг стола
Я прошла дальше, отворила дверь последней комнаты в конце коридора и увидела её: Мила сидела возле большого зеркала в одной ночнушке с большими испуганными глазами, а девушка-парикмахер колдовала над её волосами с щипцами для завивки в руке.
– Дорогая, ты очаровательна! – Я села на маленький стул возле её ног.
– Привет, Ева. – Её голос был похож на жалобный стон. – Спасибо, конечно, но ты мне врёшь! Я всю ночь не могла уснуть, и моё лицо настолько отекло, что стало похожим на булку с изюмом. С утра я уже накачалась успокоительным, но оно не помогает: к беспокойству добавилась ещё и изжога! И посмотри на меня внимательно, я уродина!
Парикмахер закатила глаза, давая мне понять, что Мила уже не первый раз высказывается по этому поводу.
– Закроем глаза, – попросила она и побрызгала лаком завитую прядь.
Мне пришлось зажмуриться, чтобы эта химия не попала и в мои глаза тоже.
– Мила, – попыталась успокоить я подругу, – все невесты нервничают перед свадьбой. Это совершенно нормально. У тебя чудесное лицо, позже тебе сделают шикарный макияж, и всё будет смотреться отлично. Тебе все позавидуют! А твоё платье – ему же нет равных! Ты в нём самая красивая и очаровательная! И я молчу про волосы: взгляни только – они бесподобны…
– Вы все мне врёте, – вынесла вердикт Мила, упрямо глядя в зеркало.
– Влад вчера признался Мите, что невероятно счастлив, что женится на самой прелестной девушке в мире, а ты ещё переживаешь!
– Правда? – жалобно спросила она.
– Правда, – подтвердила я, улыбнувшись.
– Жаль, мама с папой не увидят…
– Они обязательно увидят. С неба всё видно.
– Порадуются за меня. – Мила в задумчивости уставилась на свой маникюр. – А как там Митя? Что рассказывает?
– Митя… – Я опустила голову, чтобы она не заметила счастливую улыбку на моем лице. – У него все отлично. Всё время что-то рассказывает про Италию, смешит меня. Ресторан в Милане, где он работает, очень высокого уровня. Митя привёз оттуда множество идей, которые хочет воплотить в жизнь у нас. Завтра ему придётся вернуться в эту замечательную страну и доработать почти до конца месяца.
– Ты уже нашла квартиру, в которую съедешь после его окончательного возвращения? – спросила Мила.
На несколько секунд нам пришлось укрыться от удушливой волны лака, разбрызгиваемого из баллончика. Помахав рукой перед лицом, я ответила:
– Об этом я и хотела с тобой поговорить… Не всё так просто…
– Ищи поближе к работе, чтобы было удобнее добираться, да по утрам можно будет попозже вставать, – вставила Мила, подняв палец высоко вверх.
– Хм, – я прочистила горло, – мне не нужно искать квартиру. Я останусь жить у Мити…