Где-то между чёрным и белым
Шрифт:
— Ты когда-нибудь спрашивал себя, насколько твое общение с учениками... уместно? — решилась она.
Увидев смятение и тревогу на его лице, она поняла, как прозвучали ее слова.
— Нет, нет, нет! — Она замотала головой и зажмурилась. — Я не это имела в виду. Я о том, что я постоянно сомневаюсь в том, чего от них ожидаю.
Сэм расслабил плечи.
— О!
— Ты же понимаешь, да? Иногда я думаю: «Ай, да они всего лишь дети». От их слов, действий и прочего особого вреда не будет. Потому что ты же знаешь, какие они. Они хотят внимания, а если ты начинаешь поднимать шум из-за этого, это только распаляет их.
—
— Но в то же время я просто... нет. Это неприемлемо. А потом я думаю, может, я наделала столько шума из ничего. И я спрашиваю себя, если бы в моем классе были другие учителя, решили бы они, что я слишком вспыльчива, или наоборот, слишком добра? Из-за этих детей у меня постоянно каша в голове.
Сэм остановился и положил руку ей на плечо, легонько встряхнув.
— Ты чересчур переживаешь!
— Знаю, — смущенно согласилась она, скрещивая руки на груди. — Моя сестра все время так говорит.
Он провел ладонью по ее щеке и руки Софи покрылись мурашками от неожиданного прикосновения.
— Она права, — мягко продолжил он. — Перестань так переживать, прекрати размышлять над тем, что подумают о тебе другие. У всех свои пределы терпения, свои личные методы, а если учесть, что я слышал о тебе от детей, думаю, ты прекрасно справляешься.
Ей показалось это немного нелепым, и она надеялась, что он не решил, будто она напрашивается на комплименты.
— Спасибо.
— Теперь, — продолжил он, — я собираюсь поцеловать тебя. Просто хотел предупредить. Не хочу снова напугать тебя, как в прошлый раз.
У Софи расширились глаза.
— Ладно.
— Ты хоть представляешь, какие у тебя красивые голубые глаза? — Он провел большим пальцем руки у нее за ухом.
Она очистила разум от всего остального. Казалось, будто у них есть тайна, только Софи не была уверена какая. Луна светила ярко, придавая белой накрахмаленной рубашке Сэма сияние, Софи бездумно игралась с его карманом. Эбби тихо скулила и старалась протиснуться между ними, когда Сэм наклонился. Его губы были теплыми, а поцелуй более нежным, чем первый. В этот раз никаких видений, никаких снов наяву. Только простое блаженство от бытия с предметом ее симпатии.
Глава 9
— Уже не терпится расслабиться в эти выходные, — сказала Эвелин, неся пакеты с покупками. — Пусть даже мы и останемся в городе.
— Кристиан будет в восторге, когда увидит тебя в этом платье, — восторженно заявила Софи.
Эви взволновано пожала плечами, ухмыляясь в предвкушении. Прошло уже достаточно много времени с тех пор, как она и Кристиан выбирались куда-то на романтический отдых. Они отпразднуют годовщину в отеле «Париж».
— Нужно отдать вам должное. — Софи отпила свой фраппучино. — Тринадцать лет — настоящее достижение в наши дни.
Они шли по торговому центру. Сестры спланировали день так, чтобы Софи могла помочь Эви с выбором платья по этому поводу.
— Расскажи мне все о своём новом парне, — попросила Эви.
Лицо Софи засияло.
— Он мне нравится. Очень нравится.
— Ого! Так, когда я познакомлюсь с этим счастливчиком?
— Не знаю, — вздохнула Софи. — Новые парни почти всегда замечательные поначалу. Я вроде как хочу понять, всегда ли он будет таким. Боже, надеюсь, что да. Потому
Эви посмотрела на вход в арт-галерею, затем замедлила шаг и застыла, когда кое-что привлекло ее внимание. Софи, должно быть, не заметила того, что она остановилась, потому что налетела на Эви, ткнув себе в лицо соломинкой.
Кристиан был внутри, разговаривал с очень привлекательной женщиной с длинными рыжими волосами и фарфоровой кожей. Эви уставилась на них, пытаясь понять, что происходит. Возможно, это была профессиональная беседа, связанная с работой Кристиана, но это определенно так не выглядело. Женщина кокетливо смеялась, а Кристиан стоял очень, очень близко к ней. Эви стало плохо. Она взглянула на Софи, чтобы проверить, не одна ли она это видит. Софи смотрела на галерею, ее внимание было приковано к ним. Эви повернулась обратно как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кристиан кладет руку на ее локоть, а потом наклоняется и шепчет ей что-то на ухо.
Грозным шагом Эви постаралась как можно быстрее покинуть это место, не желая больше наблюдать это зрелище.
— Эви! — окликнула ее Софи.
Она проигнорировала сестру и зашагала по направлению к стоянке, когда Софи догнала ее.
— Эви, иди и поговори с ним!
— И что именно я должна сказать?
— Может, ты поторопилась с выводами. Все может быть совсем не так, как ты думаешь.
— Софи, хватит опекать меня. Прошу.
Она знала, Софи защищала его только ради неё, потому что не хотела видеть ее страданий. Единственной причиной, почему Софи резко поменяла позицию касаемо Кристиана, было их разногласие, случившееся пару недель назад. Эви знала, что-то было не так с тем, что они видели. Они обе знали.
Эвелин молчала по дороге домой, пока Софи продолжала играть с соломинкой в стакане, болтая ею, пытаясь разломать последний кусочек льда на дне, который издавал раздражающий пищащий звук. Эви бросила на нее быстрый взгляд.
— Прости. — Софи разглядывала многоэтажки, пока они ехали по I-15. — С тех пор, как мы выросли, этот город просто неузнаваем, правда? Я не знаю и половины этих зданий.
Эви глядела прямо перед собой, следя за дорогой.
— Эви, — начала Софи. — Кристиан не упоминал, что пытается выставить свою работу в галерее?
— Нет.
— Может, в этом все дело. Может, он ничего тебе не сказал, чтобы ты не расстраивалась, если ничего не получится.
— М-хм.
«За исключением того, что он смотрел на ту женщину так же, как он смотрит на меня». Она была признательна Софи за попытку выставить все в позитивном свете, но это не работало.
— Софи, я знаю, ты пытаешься помочь, но я не хочу сейчас об этом говорить. Я просто пытаюсь понять, что скажу ему.
***
Эви заплатила бы за три бокала вина, как только пришла домой, но тогда, возможно, ей пришлось бы иметь дело с волчанкой. Сейчас, когда у нее было немного времени, чтобы успокоиться и все обдумать, она не была полностью уверена, что он мог бы так поступить. Но опять же, может быть, она просто отказывалась принимать это. Последние пять лет между ее и его болезнями были тяжелыми. Как же часто она жалела, что у нее все еще оставались чувства к нему. Так же сильно, как ненавидела признавать, что эти отношения вредили ей.