Где-то в Краснобубенске... Рассказы о таможне и не только

Рябов Андрей

День за днём, год за годом… Не отрываясь надолго душой и телом от питерского аэропорта, я пережил вместе со страной массу интригующих событий: ГКЧП, развал Союза, кучу всевозможных честных и нечестных выборов руководителей разных рангов, расстрел Белого дома, дефолт, премьер-министра по кличке Киндер-сюрприз, а так же выход на мировую арену Великого и Ужасного ВВП. Да, кстати, аэропорт, оставаясь питерским, тем не менее, сменил прописку, переехав из Ленинграда в Санкт-Петербург. Параллельно с этими катаклизмами бурно развивалась и моя жизнь. Я успел жениться, родить сына (не сам конечно, но с помощью жены), развестись, жениться во второй раз. Карьера моя продвигалась значительно успешнее личной жизни. Трудился я видимо неплохо, поэтому к середине «нулевых» годов удобно расположился на должности заместителя начальника одного из постов Авиационной

таможни, а на мои погоны с шумом от открываемых бутылок шампанского упали блестящие звёзды полковника таможенной службы. Отношения с руководством были прекрасными, подчинённые меня уважали, а некоторые даже побаивались. Я наслаждался заслуженным финансовым благополучием и полагал, что из аэропорта меня могут вынести только вперёд ногами. И тут всё начало рушиться. После подковёрных интриг уволили благоволящего ко мне начальника таможни, за ним потихоньку слили всех его замов. На руководящие должности пришли редкостные орангутанги, но самое страшное, что какими-то неведомыми путями к руководству таможни прорвался тот самый Веня Самусев. За прошедшие годы он располнел, облысел и стал ещё более злопамятным. Я же, как выяснилось впоследствии, лет десять тому назад в какой-то не совсем трезвой беседе выразил сомнения в его сексуальной ориентации. То, что в итоге я оказался совсем недалёк от истины, никак не повлияло на мою судьбу. Она была предрешена. Язык мой — враг мой! Я знал это всегда, но не думал, что прав до такой степени.

Когда в две тысячи девятом году мой контракт подошёл к концу, Самусев, потирая потные ручонки, отправил в таможенное управление лживую характеристику на меня, увенчанную лицемерным выводом, что, несмотря на безусловные заслуги, заключение контракта с Андреем Сергеевым на новый срок является нецелесообразным. Дяденьки из управления, каждого из которых заботила только своя собственная побитая молью шкурка, механически проштамповали пасквиль Самусева, и полковник таможенной службы Андрей Александрович Сергеев превратился в полковника таможенной службы в отставке.

Двадцать лет, а это, на минуточку, практически полжизни, проведённые в таможне, наложили на меня совершенно неизгладимый отпечаток. Он заключался в том, что я напрочь потерял и без того эфемерную квалификацию экономиста, а также не приобрёл никакой новой. Ребята, кладущие жизни на таможенное оформление грузов, после неминуемого увольнения, находили себе новую работу довольно быстро. Их с удовольствием брали декларантами в брокерские конторы. Ну, если, конечно, они не успевали к моменту ухода купить собственную. Я же все прошедшие годы трудился на неблагодарной ниве битвы с убывающими-прибывающими авиапассажирами, туристами, челноками и командировочными. В брокерской конторе мой опыт вряд ли мог пригодиться…

Первую неделю после увольнения я пил. Мне настолько понравился этот процесс, что и последующую неделю я собирался провести точно так же. Жена, как не удивительно, придерживалась иного мнения. В один прекрасный момент, отобрав у меня бутылку коньяка, она прозрачно намекнула, что депрессия депрессией, но неплохо бы подумать о трудоустройстве. Я ответил, что думать о трудоустройстве, да и вообще думать, в ближайшее время не в состоянии. После непродолжительной дружественной беседы, я был грубо загнан в душ, а на следующий день отправлен к обшарпанному газетному ларьку, раскинувшему свои бумажные щупальца у метро. Суетливо оглядываясь, я приобрёл по пути пару банок светлого пива и притулился на покосившейся лавочке у примыкающей к ларьку пятиэтажки. Недорогие купленные мною газеты пестрели заманчивыми объявлениями о работе. Кто там только не требовался. Слесари, монтажники, сварщики… Рабочие профессии я отбросил сразу же. Дело здесь было не в неуважении к грубому физическому труду, а в уже упомянутом выше моём телесном недостатке. Так же меня не заинтересовал номинальный директор фирмы с оплатой 1000 рублей в день. Причём требовался этот персонаж максимум на неделю. Ага, подумал я, фирму открыли, фирму закрыли — получите деньги и небольшой срок. Хорошая работа для бомжей. Подиректорствовал, выпил, в тюрьму. Романтика, как говорил один незабываемый киноперсонаж. Сторожей с охранниками я тоже пропустил — не время, оставлю на крайний случай. Больше всего меня заинтересовала страница с объявлениями о работе в офисе. Так и было указано — работа в офисе. Предполагаемый доход поражал — от 30 000 до 60 000, от 85 000 до 93 000 и даже 67 360 рублей. 93 000 рублей? Наверное, врут, подумал я. Заманивают. Но тысяч пятьдесят-то

заработать не проблема! Так что же это за работа? Может надо кого-то грохнуть? Тогда при чём здесь офис? Пробежав глазами пару десятков таких объявлений, я сразу отбросил те, где в соискатели вакансии приглашались Козероги или Овны. Люди, подбирающие сотрудников по знакам Зодиака, доверия не вызывали. В голове сразу возникали образы экзальтированных тёток постбальзаковского возраста, думающих не о бизнесе, а об устройстве своей личной, доселе не шибко богатой на события, жизни. Ага, вот! Подполковник в отставке приглашает в свой бизнес серьёзных, вдумчивых людей. Предпочтение — военным пенсионерам. Достойная оплата труда. Мобильный телефон и имя — Константин Георгиевич. Я отхлебнул пива, достал из кармана трубку, набрал номер.

— Константин Георгиевич? Я по объявлению…

— Очень приятно. Представьтесь, пожалуйста.

— Андрей Александрович.

— Сколько вам лет?

— Сорок четыре.

— Замечательно! — казалось, Константин Георгиевич не один год ожидал именно моего звонка. — Ваше последнее место работы?

— Авиационная таможня. Полковник таможенной службы в отставке, — чего уж скромничать.

Константин Георгиевич захлебнулся от восторга.

— Просто отлично! Сможете завтра подойти на собеседование? Часов в десять утра?

— Может, пару слов о моих непосредственных обязанностях?

Голос Константина Георгиевича поскучнел:

— Все подробности на собеседовании. При личной встрече.

Не иначе, что-нибудь типа внешней разведки, решил я. Записав адрес прямо на газете, я отключил телефон и присосался к банке с пивом…

На следующий день, несмотря на июльскую жару, я облачился в парадный костюм и выехал на своём дорогом автомобиле (остатки таможенной роскоши) по указанному адресу. Бизнес-центр на Сенной площади меня приятно поразил. Солидный дом, удачное месторасположение. Всё прямо-таки дышало успехом. Немного смущало, что грустный охранник на входе ничего не слышал ни о каком Константине Георгиевиче. Ерунда, у меня же есть его телефон!

— Вы уже приехали? — Константин Георгиевич источал радушие. — Арку видите? Заходите во двор… Слева железная дверь… Да, без табличек. Звонок видите? Звоните, вам откроют.

Точно, тайная организация. Или масонская ложа. В любом случае, тут явно пахнет деньгами. С трудом поднявшись на пятый этаж (пора бросать курить!) я попал в предбанник, заполненный небогато одетыми мрачными людьми.

— Вы к кому? — подскочила ко мне дама в мятой кофточке, на которой посредством английской булавки был пришпилен бейджик с надписью «адменистратор». Именно так — «адмЕнистратор».

— К Константину Георгиевичу.

— Заполните анкету, — дама энергично сунула мне в руки лист сероватой бумаги.

Я обратил внимание, что мрачные люди вокруг держат в руках такие же листки. В углу два таджика делали судорожные попытки перевести содержимое анкеты на понятный им фарси. Заполнение так называемой анкеты, составленной из убогих вопросов, заняло у меня минуты две. Запах денег постепенно улетучивался. Дама, вырвав из моих рук бумажку, скрылась за ближайшей дверью и через минуту появилась вновь.

— Андрей Александрович? Проходите.

Окружающие уставились на меня с нескрываемой ненавистью. Немудрено, все мы здесь конкуренты. А место, видать, одно!

Я открыл дверь. Перед моими глазами нарисовалась слабо освещённая большая комната с давно не видевшими свежей покраски стенами. По всему периметру её были установлены одинаковые коричневые столы, за которыми сидели мужчины и женщины, проводившие собеседования. Никакой оргтехники, присущей офисам фирм, в которых мне доводилось бывать ранее по различным поводам, я не заметил. Навстречу мне уже спешил невысокий седой мужчина в потёртом пиджачке цвета «маренго». Его плечи густо усыпала перхоть. На лацкане свободно болтался латунный значок в виде какого-то бегемота с крыльями.

— Андрей Александрович? Прошу присаживайтесь!

Я пристроился на колченогом стуле, предложенном работодателем. Константин Георгиевич взгромоздился напротив и углубился в чтение анкеты. Пока он изучал мои каракули, я незаметно огляделся. Вокруг за девственно пустыми столами сидели похожие на нас парочки, что-то оживлённо обсуждая. Со всех сторон до меня доносилось:

— А вы хотели бы много зарабатывать?.. Очень много… Вам не надоело зависеть от капризов начальника-самодура?.. Деятельность нашей компании одобрена самим Путиным… Международные сертификаты… Награды… Подарки… Автомобили…