Где-то в сказке…
Шрифт:
Когда Руня сделал первый шаг, он с огромным удивлением заметил, что внутри не осталось ни капельки от утренней радости. И почувствовал тоскливую, словно корзина без зимних запасов, пустоту. Растерялись все песни, исчезло по крошечкам собранное вдохновение… пропало просто-таки всё! Ноги делали второй шаг, когда он понял, что это не страх перед преследователем постепенно заполняет глупую корзинку. А тяжёлая, совсем незнакомая ему печаль, которую захотелось тут же вытряхнуть. И тогда он сделал то, чего раньше ему делать не приходилось. Он изменил своё решение, остановился и обернулся.
Девочка провожала взглядом улепётывающую коротконогую
– Стой! Туда нельзя! – Руня сам удивился своему необычно громкому голосу.
– А куда же мне идти? Я ведь оттуда пришла.
– В той стороне только водопад. И… – он с опаской глянул на трещавшие уже вовсю ветки. – И ещё там опасно. Пойдём со мной.
Его слова встревожили Вику. Но и почему-то заставили поверить. Она больше не плакала. Послушно догнав Руню, она пошла рядом, опасливо озираясь по сторонам. Он ничего не говорил, наслаждаясь возвратившимися чувствами и с тревогой обдумывая сложившуюся ситуацию. Девочка же решила, что всё это – просто волшебный сон, и надо терпеливо ждать, пока наступит утро, и мама войдёт в комнату, чтобы её разбудить. Так и шли они, провожаемые удивлёнными взглядами уже успевших распуститься розовых цветов, насмешливым фырканьем серебристых рыбок и совсем уже осуждающим перешёптыванием улиточных зануд.
Глава третья. Когда-то давным-давно…
Когда Руня был маленьким, он любил играть с Масей. Она всегда встречала его на большой поляне, куда он направлялся собирать ягоды. Прижав свои непомерно большие, по сравнению с изящным гибким телом, уши к земле, Маська пряталась среди земляничных кустиков. Это было началом игры. Он, по неписаным правилам, делал вид, что не замечает её засаду. Медленно двигаясь от ягодки к ягодке, толкая перед собой лукошко и тихонько мурлыча только что придуманную мелодию, внимательно следил за подрагивающей листвой. Всё ближе и ближе хитрюга, но Руня не потеряет невозмутимость! Хоть и сложно быть внимательным, надо постоянно отвлекаться на спелые ягоды. Чтобы не пропустить миг атаки, он перестаёт класть их в корзинку. Скоро-скоро не выдержит напряжения Маська. Ага! Перепачканная соком молния нападает с весёлым визгом.
Как-то раз, когда ночи стали совсем короткими, они вместе отправились в горы за листьями светящегося папоротника. Только недавно прошёл сильный летний ливень, и под ногами и лапами хлюпала не впитавшаяся вода. Путь был достаточно неблизкий. Руня ещё не ходил так далеко от своего дерева и был рад, что она вызвалась его сопровождать. Карта из книжки оказалась точной, и заветная поляна нашлась довольно легко. Неумело, но очень старательно он нарвал тогда большущий пучок, в свой рост. Нести такой было непросто, ладони ныли от твёрдых толстых веток, но радость от собранного сокровища переполняла малыша. Листья, как опахала, качались над ним, а свет от них становился всё заметнее в наступавших сумерках. Он принесёт этот свет в свой уютный дом! Он уже совсем большой, раз смог достать его. И он позволит ему, как взрослому, нормировать свой день, а не всегда слушаться солнце, чтобы ложиться спать.
Мася вышагивала рядом и что-то ворчала, перебирая свои собачьи мысли. А Руня зачарованно смотрел на качающийся перед носом, изогнутый резной лист. Так оба и не заметили, как жижа, по которой они брели, оказалась болотом. Первой встрепенулась Мася, у которой не получилось вдруг вытянуть короткую лапу при очередном шаге.
Дальнейшее он помнил не очень хорошо. Какие-то мгновения он всё ещё стоял, обнимая уже ярко светящийся дивный букет. Потом разжал руки, рассыпая всё это великолепие по коварной тине, и вцепился в липкую несчастную Масю. От этого рывка его ноги засосало ещё глубже, но её тельце поддалось и оказалось свободным. Теперь он держал это перепачканное и такое тяжёлое для его ещё не окрепших рук животное. Ряска и подступившая темнота скрыли их следы. Куда-то надо опустить скользкую Масю как можно скорее. Но так важно не ошибиться с выбором места, иначе оно станет роковым и снова быстро затянет короткие ножки. Да и каждый миг, что он держит её на руках, его собственное тело под двойным весом всё быстрее затягивает вниз. Что же делать?
Главное – не паниковать! Он ясно понял, что, очутившись в этой ситуации, больше не сделал ни шага. А значит, спасительная твёрдая земля находится там, откуда они пришли, – у него за спиной. Он повернулся в поясе назад, насколько смог, и постарался отбросить сердобольную страдалицу как можно дальше. Потом замер, с надеждой и опаской наблюдая, как она смогла, перебирая своими лапками-невеличками, отбежать до травы. Теперь надо было позаботиться о себе. Сгребая плавающие вокруг, потерявшие свой блеск ветки и опираясь на них, он сумел вылезти на такую близкую благодатную твердь…
А потом прошло лето, наступила осень, за ней пришла зима, которая в своё время уступила место весне. Круг за кругом, шло время, Руня взрослел и набирался опыта. Он уже не попадал по незнанию в глупые ловушки и прекрасно сам ориентировался в лесу и дальних окрестностях. Правда, времени на бесшабашные игры уже не оставалось, он вырос из них, как из старой маленькой безрукавки.
Глава четвертая. Сокровища мира
Они спустились к ручью, и Руня повёл свою спутницу вдоль берега, по выложенной неизвестно кем мерцающими полированными кристаллами тропке. Они казались ему холодными и неприятными на ощупь, но он разумно рассудил, что на этой дорожке и от зарослей подальше, и ноги Вики останутся сухими. Девочке же блестящая поверхность почему-то очень нравилась. Она то и дело останавливалась погладить её или посмотреться в наиболее отшлифованные куски, как в зеркало.
– Никогда не видела ничего подобного. Красота какая! Фиолетовое всё! – весело щебетала она.
– А края – острые, нужно быть осторожным.
Проводя в очередной раз по понравившейся ажурной завитушке, она резко отдернула руку. Капли цвета её блузки остались на резко выступающем пике. Ну не будешь же, в самом деле, теперь жаловаться на свою неосторожность?! Но всё равно больно! Вика зажала порезанный палец и прикусила губу.
– Промой водой и приложи эти листья. – Он протянул ей круглые, словно нарисованные по одной выкройке, листики.
– Я не сплю, и всё это мне не снится, так ведь? – Её голос вдруг стал грустным.