Где ты, судьба моя?
Шрифт:
— Нам надо поговорить. Обдумать все это. Я тебе позвоню вечером.
Он, разумеется, даже не попытался обнять ее. Ни одна душа в мире, в том числе Крис, не догадалась бы, что какие-то восемь часов назад он занимался с ней любовью.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы не понять, что он об этом жалеет. Он слышал слова Крис о том, что Брайди никогда не занять место Маргарет. Крис для него на первом месте, Брайди на втором. Как-то Брайди сказала Падди, что он хороший отец. Может ли она теперь винить его за то, что он ставит интересы дочери на первое место? Крис была частью его жизни на протяжении
Какое может быть сравнение, подумала Брайди и с каким-то смешанным чувством отчаяния и радости выпалила:
— Меня вечером не будет.
— Тогда завтра.
— Завтра мы с Нилом лезем на Ласточкино гнездо.
— Значит, у тебя время для Нила найдется, а для меня нет?
— Еще не хватало, чтобы ты ревновал меня к Нилу!
— Ты ведешь себя так, будто мы не провели эту ночь вместе. Или для тебя это ровным счетом ничего не значит?
Это было уже слишком.
— У меня тринадцатилетняя дочь, которая не хочет, чтобы ты входила в ее жизнь. Что прикажешь мне делать? — продолжил Падди.
— Ума не приложу, — ответила Брайди. — Тебе лучше идти. Крис подумает невесть что.
Падди проговорил в полном отчаянии:
— Ты и я… мы же сегодня ночью любили друг друга.
— Ты уверен, Падди? Ты в этом уверен? — спросила Брайди и тут же пожалела о сказанном.
У Падди на скулах заиграли желваки. Целую минуту, которая показалась Брайди вечностью, он молчал. Потом процедил:
— Если тебя не будет дома, я оставлю тебе сообщение на автоответчике, ладно?
После чего он повернулся и зашагал по дорожке к машине.
Он не ответил на ее вопрос. Стараясь гневом прикрыть страх и боль, Брайди смотрела, как он буксует по грязи. Только как она ни старалась, гнева она не чувствовала. Только боль.
«Лендровер» укатил. Брайди закрыла дверь, обуреваемая мыслями, с неумолимой логикой и последовательностью проносившимися в ее голове. Это Падди предложил в конце той недели, чтобы их свидание обошлось без поцелуев и секса. Это Падди не побеспокоился о противозачаточных средствах в среду вечером, чтобы не поддаться искушению закончить свидание у нее в постели. Это она спровоцировала его на бесчинства. Она, а не Падди. Она, у которой хватило ума отдаться душой и телом человеку, чья дочь ненавидит ее.
Это она последняя дура.
Если хочешь жить рискованно, жди, что может нагрянуть беда. Она уверена, что Падди корит себя за то, что позволил себе приблизиться к ее постели. К ней.
Ее гостиная выглядела невыносимо пустой, а вид голых скал и океана только усиливал чувство заброшенности, безнадежного душевного одиночества.
Она отдалась Билли и после этого потеряла Крис. И вот сейчас она отдалась Падди и потеряла его — из-за Крис.
Лучше бы они поужинали у Брайтона.
13
На ужин Брайди съела сандвич с арахисовой пастой и сыром. Это неудобоваримое сочетание более всего соответствовало ее настроению. Поскольку она сказала Падди, что ее вечером не будет, она отправилась гулять по берегу, затем съездила в ближайший киоск за мороженым. Но это не порадовало ее. Когда она вернулась, никакого сообщения на автоответчике не было. Выругавшись в сердцах, она легла
На следующий день они с Нилом отправились к Ласточкину гнезду. Это была крутая скала, требующая от обоих предельного внимания. Она прекрасно справилась с заданием и вернулась домой усталая и довольная. При виде зеленой лампочки на автоответчике к ней снова вернулось мрачное настроение.
— Терпеть не могу говорить с автоответчиком, — услышала она голос Падди, — но мне ничего другого не остается. Брайди, мы оба понимаем, что наша ночь в среду была ошибкой. Я надеялся не мешать вас в одну кучу — тебя и Крис, но ничего не получается. Мы с тобой взрослые, а Крис тринадцатилетняя девочка. Я несу за нее ответственность. Она должна быть на первом месте. Разве ты сама с этим не согласна? Я теперь вижу, что был прав, когда предлагал умерить пыл. Но я позволил чувствам возобладать над разумом… Черт бы все это побрал, ты сама знаешь, как мне все это тяжело. Мы заедем за тобой к трем часам. И, Бога ради, не играй больше со мной, я этого не вынесу.
Сообщение прерывалось внезапно. Видно, Падди с горечью бросил трубку.
Брайди тоже разозлилась. Злость лучше слез. Отныне ее девиз — безопасность и еще раз безопасность. Никакого риска. Никаких необдуманных романов с человеком, который в любой момент может от всего отречься. По автоответчику. Как он смеет говорить, что их ночное свидание, потрясшее ее до глубины души, ошибка?
Зря она уходила, а то все бы ему выложила.
Тряхнув копной своих рыжих волос, Брайди отправилась в ванную. Лежа в малиновой пене, она отметила, что хватается за свой гнев с такой же страстью, как обнимала Падди, потому что ужасно боится этого уик-энда. От одной мысли о Бернстоне можно завыть, но увидеть Билли, Сильви и Грега рядом с Крис еще страшней. Но настоящий кошмар — это два дня с Падди.
Единственным утешением было то, что они там ни на минуту не останутся наедине.
Целых два дня. Кошмар. Чистый кошмар.
Вода с шумом стекала в дренажную трубу. Брайди легла в постель, и ей приснилось, как их с Падди обнаружили в самых непристойных позах члены женского благотворительного общества. Затем Падди превратился в судью в красном облачении и белом парике и приговорил ее к пожизненному одиночному заключению. Проснулась она внезапно и некоторое время не могла разобраться, где она и что. Оказалось, что она не в камере, а в своей постели.
И слава Богу! Чтоб она с ним хоть еще раз легла в постель! Ни за что!
В полдевятого вечера в субботу Падди привез их в сонный Бернстон. Крис спала на заднем сиденье. По словам Падди, она сыграла три блестящих матча и принесла команде заслуженную победу в их лиге. Сама Крис, к величайшему огорчению Брайди, ничего ей не сказала. Крис снова превратилась в угрюмого подростка, из которого слова не выжмешь, будто и не было домика и беготни по берегу с собакой…
Что касается Падди, то после своих излияний автоответчику он выработал стратегию общения с ней. Он всю дорогу был вежлив, отчужден и прохладен. Словно они впервые встретились и она для него пустое место, думала Брайди. Впрочем, она даже была этому рада. Такое отношение подогревало ее гнев и притупляло боль, которая иначе разорвала бы ее.