Где воскресают бабочки
Шрифт:
Элина вновь переводит глаза на напряженное лицо Регины. По шее бежит холодное дыхание смерти. Господи, что она от нее ждет? Чтобы Элина воскресила ее мужа?
– Регина, послушай меня. Я понимаю, ты сейчас в ужасе, но ты должна вызвать полицию. Если полиция сочтет тебя подозреваемой, мы вытащим тебя, обещаю. У Марго отец – судья Конституционного суда. Есть первоклассный адвокат…
Маргарита часто кивает, хотя ее и не видно на камеру.
– Ты веришь, что это не я? – всхлипывает Регина и прикусывает нижнюю губу.
Элина медлит
– Конечно, верю. Я ведь знаю тебя. Ты – самый солнечный человек на земле, – она криво улыбается, но Регина даже не пытается приподнять уголки губ.
– А я вот себе не верю, – наконец, шепчет она.
Внезапно ее взгляд мечется куда-то вверх, и зрачки расширяются от страха.
– О, нет! Здесь кто-то есть, – вскрикивает она, и связь обрывается.
– Регина! – запоздало кричит Элина. Тыкает пальцами в сенсорный экран, пытаясь дозвониться до нее, но короткие гудки и электронный голос возвещают, что абонент недоступен.
На них опускается свинцовая тишина и буквально вдавливает в пол. Элина вновь и вновь набирает телефон Регины. Безрезультатно. От бессилия хочется орать, но шок не позволяет проронить ни звука. Они с Марго лишь молча переглядываются, а стрелки на часах замирают друг против друга: большая на цифре двенадцать, маленькая – на шесть.
***
Три дня назад…
Элина с тяжелым вздохом оборачивается к директрисе. По столовой разносится аромат булочек, возле витрины галдят школьники от мала до велика.
– Пройдем со мной, пожалуйста, – вежливо просит Александра Владимировна и натягивает на груди вишневый пиджак.
Элина смотрит на граненный стакан с чаем и с тоской ставит его на стол возле первоклассника. Тот вздрагивает и испуганно глядит на нее сквозь толстые линзы очков.
С одной стороны, она рада выйти из шумной столовой, с другой – предстоящий разговор с директрисой утруждает.
В ее кабинете пахнет мятой, а одна из полочек в шкафу заставлена чаем и коробками с печеньем. Чтобы поддерживать грузную форму, Александре Владимировне требуется постоянная подпитка.
– Присаживайся, – она кивает на кресло в цветной горошек, а сама плавно опускается на свое место, сложив руки на рабочем столе.
Элина со скрытой насмешкой оглядывает полноватое лицо директрисы, не лишенное женственности. Полные губы и большие голубые глаза, которые буквально заглядывают в душу.
– Я знаю, о чем вы снова будете говорить, – опережает ее Элина. – Вы, наверное, единственный начальник, который уговаривает сотрудника уволиться.
– Элина – ты прекрасный детский психолог, и меньше всего на свете я хочу потерять такого ценного сотрудника, – мягко замечает Александра Владимировна. – Но у меня дочка твоего возраста. Она уехала в Москву, потому что в Великогорске ей ничего не светит. И сейчас работает в успешной фирме, строит карьеру…
– Москва, – презрительно перебивает Элина и устремляет взгляд в окно за спину директрисы.
При упоминании о Москве сердце болезненно сжимается, хотя прошло пять лет. Пять чертовых лет.
– Элина, ты экстерном получила высшее образование, уже больше года работаешь в нашей школе. Такая красивая, молодая. Умная! Тебя устраивает зарплата в пятнадцать тысяч рублей? А муж? У тебя есть молодой человек? У нас в городе непьющих, работящих парней – один на пять девушек, – и она растопыривает пальцы. – А про умных я вообще молчу.
– Александра Владимировна, – Элина с натяжкой улыбается и встает с кресла, – меня устраивает моя жизнь, и не волнуйтесь, умирать старой девой я не собираюсь. В конце концов, – она подходит к двери и берется за потертую ручку, – в Москве достаточно специалистов, чтобы работать в школе, а кто поможет нашим детям? У некоторых школьников неблагополучные семьи, и психика уже на грани. Если упустить переломный момент, их уже не спасешь. Пока это в моих силах, я хочу помочь хоть нескольким из них.
Она на секунду прикрывает глаза и вспоминает старую фотографию, на которой два одиноких мальчика при живых родителях свернули не на тот путь. Владлен и Владимир. Их мать сделала все, чтобы сломать детей, и вырастила настоящих монстров. Но даже у монстра должен быть шанс на искупление.
– И все-таки подумай в отпуске над моими словами, – успевает вдогонку крикнуть Александра Владимировна.
Подумаю, подумаю.
В кармане брюк вибрирует мобильный, и Элина из прошлого возвращается в реальность. В коридор, наполненный детским смехом и грозными окриками учителей.
«Привет, солнце. Я приезжаю в воскресение вечером. Наш недельный отпуск в силе?»
Марго. Они не виделись полгода и сейчас Элина предвкушает встречу с подругой. По планам у них поездка в Пушкинские горы. А в однокомнатной квартире, которую Элина снимала последние три года, им будет здорово.
«Жду, не дождусь»
Кратко отвечает Элина, испытывая настоящую детскую радость.
***
Регина закрывается в спальне и прижимается грудью к холодной двери. На белом дереве остаются кровавые следы, словно подпись убийцы.
– Черт, черт, черт… – шепчет она, прислушиваясь к почти бесшумным шагам в коридоре.
Кто-то вошел в квартиру. Регина слышала щелчок входной двери, которая оказалась не заперта. И этот щелчок до сих пор эхом звучит в ушах.
– Не-е-ет, – стонет Регина и сползает на пол.
В голове стоит дымка, и она не может вспомнить, что было вчера. И позавчера, и поза позавчера. Целая жизнь исчезла. Есть только теперь. Она помнит свое имя, Элину, Марго и мужа. А еще помнит родителей и… Максимилиана… Помнит априори, как знает то, что земля вращается вокруг солнца.