Где заключаются браки?
Шрифт:
– А ведь вы оказались правы, – задумчиво сказал Евгений, – действительно орудовала банда, и мы их всех повязали…
– И ты был главный, – заискивающе посмотрела на него Татьяна.
– Не думаю, что меня погладят по головке. Скорее наоборот… Ведь я посмел заниматься «самодеятельностью». Но сейчас мне наплевать на это, главное, что мы все живы.
– Когда раздались выстрелы, сразившие братков, никто даже не подумал, откуда они, словно так и надо. А потом, когда эти двое пацанов-то ворвались с охотничьим ружьем, все стало понятно, – улыбнулась Татьяна,
Она очень удивилась, увидев в операционной Дениса, у которого они «прихватизировали» машину, и с ним другого парнишку. Именно он и держал охотничье ружье в руках.
– Я, надеюсь, мы попали в плохих парней? Ощущение было, что пальни он секундой позже, подстрелил бы твоего друга с рукой в гипсе, – заявил Денис.
Таня спросила:
– А вы что, проследили все-таки за нами?
– Я не следил, я к другу пошел. Вот Митяй! – махнул головой на длинноволосого парня с ружьем Денис. – Пробили телефон и узнали его местоположение. Взяли ружье и сюда… Как оказалось, вовремя.
– Очень вовремя, – согласилась Таня, – а ружье откуда?
– Так это отца Митьки. У него и разрешение есть, он охотник…
– Нас, что ли, догнать решили и перестрелять? – усмехнулась Татьяна.
– Я помочь хотел! Ты же сказала, что вы хорошие, извинилась, за то что со мной некрасиво поступили…
– И ты мне поверил?! Это, конечно, правда! Но верить людям, которые угоняют твою машину! Денис – ты святой!! Спасибо тебе большое-пребольшое!
– Ты была очень убедительна! Да и не похожи вы на преступников, скорее на людей, попавших в безвыходное, отчаянное положение. Вот я и почувствовал, что, может, и наша помощь понадобится… – сказал Денис.
Все время диалога его друг Митя стоял, вцепившись в ружье, словно оно одно не давало ему упасть. Эти парнишки и вызвали милиционеров, которые накрыли всю «теплую компанию». Потом и медики подоспели, и выяснилось, что Митяй пребывает в настоящем шоке. Двое мужчин не смогли отобрать у него ружье. Только патроны вынули и уложили его на носилки. Отправили в «психушку»…
– Попал-то как метко, – восхитился сейчас Евгений, – а с виду не скажешь… Небось, отец его на охоту натренировал?
– Да что вы! Он с ним никогда туда и не ходил! Митя – пацифист! – воскликнул Денис.
– Ни фига себе пацифист! – вырвалось у Татьяны. – Подстрелили двух человек с двух выстрелов. А еще одного бандита он ударил прикладом в затылок и спас этим Сергея.
– Так это он в состоянии аффекта… И потом, Митрич – лучший геймер, стреляет без промаха, – вот и вошел в раж, как в игре… А ему ничего не будет? – забеспокоился за друга Денис.
– Он спасал сотрудника милиции! Разбирательства не избежать, конечно… Потаскают. Но, я думаю, ничего ему не грозит. В такой ситуации, когда трех людей хотели расчленить на органы… Я сам выступлю перед любым судом! Ему еще благодарность от МВД объявить надо! – распалялся Евгений. – А если у суда возникнут какие-то сомнения в реальности угрозы и превышении ваших полномочий, я прямо там сниму с себя одежду и
Татьяна слабо верила в реальность происходящего. У них взяли показания. Причем следователь, приехавший на вызов, научил, как правильно написать, чтобы ничего противозаконного в их с Сергеем действиях не усмотрели. Сам же Денис стал кричать, что он не имеет претензий. Что он чуть ли не сам, силой, всучил им свой автомобиль и сказал: «Езжайте, ребята!»
Тане с Сергеем осталось только придерживаться той же версии.
Раненных Митей бандитов увезли в больницу под охраной. Один из них находился в коме, но врачи были уверены, что он из нее выйдет.
Естественно, всех остальных повязали на месте и, по всей видимости, надолго. До суда на свободу под залог не выпустили даже Марину, вовлеченную в преступления Литвиновым.
Летним душным вечером Евгений пригласил Татьяну с Сергеем, живших гражданским браком, на свой день рождения. Он считал их почти родственниками. Дома у него на торжестве присутствовало мало народа, в основном это были коллеги по «цеху». Там-то Евгений и рассказал всем захватывающую историю о том, что дело о «черных трансплантологах» вовсю раскручивается.
Потом они втроем выпивали на балконе тринадцатого этажа и смотрели на ночную Москву. Мужчины закурили.
– Как ты? – спросил у Жени Сергей.
– Ничего… Кашлять только больно.
– А ты не кашляй.
– У меня хронический бронхит, я курю с двенадцати лет, – ответил Женя.
– А ты не кури, – снова выдал Сергей.
– Слушай! Что ты заладил?! «Не кашляй! Не кури!» Это моя жизнь… Что хочу, то и делаю! – возмутился хозяин дома.
– Тогда не жалуйся, – снова сказал Сережа, а Татьяна рассмеялась.
– Прекратите уже. Надеюсь, что нашему Зиновию тоже уже не выбраться из тюрьмы! Там и помрет мерзкий старикашка!
Евгений посмотрел на Таню и почесал затылок. Этот жест она уже успела изучить. И он ей не нравился.
– Что? Что такое? – спросила она.
– Мы взяли всех, кроме него. Против Зиновия Михайловича у нас ничего нет…
– Как нет?! – Таня чуть не прыгнула с балкона. – Ты о чем вообще говоришь?! Это же он искал клиентов и направлял их к Стасу! Он – первое звено! Он же главный у них!
– Можно сотрясать воздух сколько угодно, но все безрезультатно! Ни один из задержанных его не сдал… Кто-то сказал, что знает полоумного старика, который пристает к пациентам онкоцентра. Он, дескать, одинок и таким образом общается с людьми… О том, что он как-то связан с ними – не раскололся никто, – пояснил Евгений.
– Но это же ложь! Старик умнее всех нас, вместе взятых. Он прикидывался выжившим из ума, а на самом деле хитер как лис! Не может быть, чтобы он остался безнаказанным!
– Таня, успокойся. Если Женя говорит, что против Зиновия ничего нет, значит, так оно и есть… – вмешался Сергей.