Где же ты, любовь?
Шрифт:
— Да, Майкл. Я хотел рассказать тебе об этом. Именно поэтому и ждал тебя сегодня вечером… Если ты, конечно, не слишком занят, чтобы выслушать меня.
— Конечно, я не занят, — сказал Майкл. Было видно, что слова Билла его удивили.
— Видишь ли, Майкл, — смущенно забормотал Били, — я влюблен в Мэри. Уже довольно давно… И сегодня днем она… она пообещала выйти за меня замуж.
— Билл! — изумленно воскликнул Майкл, вскочил и схватил его за руки. — Я просто в восторге!
Билл
— Я люблю Мэри, Майкл, но она не влюблена в меня. Пока не влюблена… Она все еще любит тебя…
— Но, Билл… — запротестовал Майкл.
— Подожди минутку, — сказал Билл. — Я знал об этом, конечно, еще до того, как она сама призналась. Но это не важно, Майкл. Мэри тебе не подходит, я так ей об этом и сказал. А я смогу заботиться о ней. Я буду счастлив работать ради нее и со временем заставлю ее полюбить себя. Она поймет, что мы очень подходим друг другу.
— Тебе удастся это сделать, Билл, — улыбнулся Майкл.
— Да, я знаю, что смогу, — уверенно произнес Билл. — Видишь ли, я понимаю Мэри лучше, чем она сама понимает себя. Она изголодалась по любви. Так было и со мной. Теперь мы будем вместе.
Майклу нечего было на это сказать. Он мог только похлопать Билла по плечу, давая понять, что все понимает.
Через несколько секунд молчания Билл смущенно сказал:
— Со мной все в порядке. Майкл. И я надеюсь, что ты тоже будешь счастлив.
— Думаю, что это маловероятно, — неожиданно сухо произнес Майкл.
— Почему? — спросил Билл и осмелился добавить: — Синтия Стендиш — чудесный человек, и… я думаю, она любит тебя.
Майкл не знал, что ему ответить, просто не мог найти подходящих слов. Ему показалось, что Билл говорит слишком смело.
Он даже чуть было не сказал ему, чтобы он не лез не в свое дело, но встревоженное выражение лица Билла сказало Майклу, что тот сделал это замечание только из дружеского чувства.
Взяв сигарету из пачки. Майкл помял ее в пальцах и наконец сказал:
— Ты помнишь Дэвида?
— Еще бы не помнить! — ответил Билл. Его явно удивил этот вопрос.
— Я любил Дэвида, — взволнованно произнес Майкл.
— Мы все его любили, — ответил Билл.
— Ты, наверное, знал его лучше меня, — сказал Майкл, — вы с ним жили в одной палатке. Ты ведь говорил мне, что он был хорошим человеком, так ведь?
— Отличным, — подтвердил Билл. — Он мне очень нравился, и мы прекрасно друг с другом ладили. У него не было недостатков… ну, если не считать того, что он не пропускал ни одной юбки.
Майкл, откинувшийся было на спинку стула, вдруг выпрямился.
— Что ты этим
— То, что женщины почему-то так и вешались ему на шею, — ответил Билл. — У него вечно были интрижки то с одной, то с другой.
Майкл вскочил.
— Почему я об этом ничего не знал? — гневно спросил он.
— Не знал? Боже мой, Майкл, ты, наверное, единственный человек в лагере, кому ничего не было известно о похождениях Дэвида! Остальные до смерти ему завидовали.
— Я не имел об этом ни малейшего понятия, — сказал Майкл, — ни малейшего…
Он настежь распахнул окно. Ему вдруг стало душно.
— Бедный Дэвид, — продолжал вспоминать Билл. — Он чертовски весело проводил время! Мы все были не святые, что касается женщин, но до него нам было далеко. Кого только у Дэвида не было! И девушки, и замужние, и даже подружки каких-то местных шишек. Помню, была у него одна…
Майкл жестом прервал его рассказ.
— Спасибо тебе, — резко сказал он, — жалко, что я не знал об этом раньше.
— Почему? Разве это так уж важно? — спросил Билл. — А потом, ты всегда относился к таким вещам слишком уж серьезно. Вот ребята тебе ничего и не рассказывали. Мы-то все были не ангелочки, я уже тебе говорил. Конечно, мы тебя любили, но ты… как бы это сказать… никогда не был для нас своим… в некоторых вещах.
Часы на камине пробили одиннадцать. Билл встал с кресла:
— Теперь мне пора спать. Доктор не велел засиживаться допоздна. Тебе что-нибудь еще нужно. Майкл?
— Нет, спасибо.
Билл ушел, а Майкл уселся за письменный стол. Он достал стопку бумаги и взял ручку.
Подперев голову руками, он смотрел прямо перед собой. Что он мог сказать? Он ни на секунду не сомневался в правдивости слов Билла. Теперь он знал правду. И его поступок показался ему еще отвратительнее.
Почему он посмел диктовать женщине, которую никогда до этого не видел, как строить отношения с мужчиной, любившим ее. Даже если Дэвид действительно испытывал к ней глубокое чувство, никому не позволено приказывать женщине, кого ей любить, а кого нет.
Он оскорбил женщину, которую любил и которая, как он надеялся, любила его.
Что он может сказать в свое оправдание? Словами извинений не обойтись. Он должен придумать что-то более действенное. Он хотел Синтию, он нуждался в ней. И знал, что не сможет жить без нее!
Вдруг Майклу стало понятно, что он должен предпринять, и он выскочил из комнаты с поспешностью человека, готового немедленно действовать.
Захлопнув входную дверь, Майкл вскочил в машину, развернулся и помчался по дороге.