Гегемон Греции!
Шрифт:
Глава 373
После этого Лисий задумчиво сказал: «На этот раз Афины послали Исократа в Теонию, и поскольку он знал, что я оставался здесь много лет, Афины пригласили меня сопровождать его в Турии».
«Афины послали тебя сюда, в Теонию?». — Куногелат поднял удивленный взгляд. Очевидно, он ничего не слышал заранее и думал, что Лисий приехал сюда навестить своих старых друзей
«Ты уже должен знать, что мой отец не является афинским гражданином, поэтому даже если я прожил в Афинах столько лет, я все равно не могу стать афинянином. Поэтому я не посланник и могу только помогать Исократу». —
«В таком случае тебе лучше забрать эти гончарные изделия с собой. Я не могу их принять!». — Куногелат сразу же отказался.
«Почему?». — Удивился Лисий.
«Ранее суд Турия над предателями вызвал переполох, и я думаю, что ты тоже слышал об этом». — Увидев кивок Лисия, Куногелата продолжил: «Я не хочу быть вторым Поллуксом!».
«Но… Афины просто хотят выразить свою дружескую волю вашему Союзу Теонии и одновременно заключить союз». — Поспешно сказал Лисий.
«Так как Афины находятся в состоянии войны со Спартой, кто будет целью этого союза?». — Как ветеран политики, Куногелат сразу угадал мотив Афин: «Спарта? Невозможно, Теония еще недостаточно сильна, чтобы противостоять гневу греческого гегемона. Верный союзник Спарты — Сиракузы? К сожалению, мы только что подписали дружественное соглашение с Сиракузами».
Слова Куногелата заставили Лисия растеряться. В отличие от Исократа, хотя Лисий и жил в Афинах, он был исключен из политики, поскольку не был афинским гражданином, поэтому у него было мало политического опыта. Даже в том, что касается судебной защиты, он не мог пойти в суд, чтобы защитить кого-то, поскольку не был афинским гражданином. Поэтому он мог написать защитную речь для других только после тщательной подготовки и планирования. В результате ему не хватало остроты ума, поэтому он некоторое время не знал, что сказать.
Куногелат вздохнул: «Во-первых, забери обратно панафинейские гончарные заводы. А поскольку афинские посланники прибыли издалека, Союз Теонии, естественно, встретит тебя. Пока я буду вносить предложение в сенат, ты должен поручить афинским посланникам подготовиться».
«Это замечательно, замечательно…». — Лисий улыбнулся с облегчением.
«Лисий». — Куногелат посмотрел на него и вдруг спросил: «Ты раньше был гражданином Турии. Не думал ли ты когда-нибудь вернуться в Турию и стать гражданином Теонии?».
Лисий был поражен.
«В Афинах ты чужак, поэтому даже если у тебя есть большие таланты, у тебя не будет большой сцены, чтобы их использовать. Возвращайся в Турии…». — Сказал Куногелат, а затем сменил тему: «Ты знаешь Анситаноса?».
Слова Куногелата заставили Лисия забеспокоиться, и он пробормотал: «Я знаю его, он студент Геродота, и мы часто общались друг с другом, когда были молодыми».
«Архонт Давос, предложил основать в Турии Теонийскую Академию, где будут собираться лучшие ученые со всего союза, будь то изучение математики, медицины или риторики… и все они будут пользоваться особым жалованьем, выдаваемым им союзом, продолжать заниматься своими исследованиями в своем собственном темпе, преподавая то, что они узнали, и теории отличным студентам, что позволит им распространить свою репутацию в Магна-Греции и даже в Средиземноморье!». — Куногелат улыбнулся, увидев, что Лисий внимательно слушает.
«А в Академии есть отделение, специализирующееся на преподавании литературы студентам. Анситанос был не только государственным деятелем Сената, но и деканом литературного отделения. Преподавая риторику, он также написал книгу
Куногелат осмелился произнести такое обещание благодаря своему пониманию Давоса. Но эти слова поразили сердце Лисиаса, как камень, ударившийся о воду и вызвавший бесчисленные брызги и рябь.
***
Давос взглянул на учебный материал, который дал ему Анситанос, и удивленно спросил: «В Риме тоже есть большой алтарь Геракла? Ты уверен?».
«Да. Этот большой алтарь находится рядом с животноводческим рынком в Риме. Сначала мы услышали об этом от купцов из Капуани, которые приехали торговать в Пиксус. После этого мы послали человека, чтобы подтвердить это. Как вы должны знать, Геракл однажды украл скот Гериона и привел его в Эвритею после долгого путешествия, поэтому многие народы в западном Средиземноморье, живущие разведением скота, сделали Геракла своим хранителем скота…». — Анситанос не думал, что в преданности Рима Гераклу есть что-то примечательное. Скорее, он продолжал говорить о Геракле.
На самом деле Давос поручил Анситаносу изучить деятельность Геракла в западном Средиземноморье. Потому что после завоевания Бруттия Давос нашел странным, что в Бруттийском регионе есть много алтарей и статуй Геракла, а бруттийцы даже утверждали, что они являются потомками Геракла, а их предок Брут — сын героя Геракла и их царицы Валентии.
Это заявление удивило Давоса. Но поскольку эта раса утверждает, что они являются потомками знаменитого греческого бога, это позволило Союзу Теонии найти общий язык для ассимиляции брутианцев, поскольку все они были «одной расы».
Однако это заставило Давоса обратить внимание на Геракла, могущественного бога греческой мифологии. И из того, что он узнал от Анситаноса и других, он понял, что Геракл был очень известен в западном Средиземноморье, поскольку половина его «12 подвигов» прошла здесь. Греческий бог провел большую часть своего времени, странствуя по западному Средиземноморью; он побывал на Сицилии, прошел на север через Италию, пересек Галлию и Пиренейский полуостров. Но прежде чем украсть золотые яблоки в саду Гесперид (11-й подвиг), ему нужно было пересечь Атласские горы. Поэтому он использовал свою божественную силу, чтобы разделить горный хребет, соединив Атлантический океан с западным Средиземноморьем. Отсюда и произошло название «Геракловы столбы».
Затем Геракл достиг таинственного острова Эритея в Атлантическом океане на самом западном конце света, убил Гериона, забрал стадо, повторил свой путь через Западную Европу и, наконец, вернулся в Грецию. История его приключений получила широкое распространение благодаря его героическим подвигам по отстаиванию справедливости и рыцарства, завоевав любовь и признание многих людей разных рас. Поэтому во многих частях западного Средиземноморья существует легенда о том, что он имел много детей от выдающихся женщин разных рас, и бруттийцы — лишь одна из них.