Гексаграмма: Колодец времени
Шрифт:
Широкие беломраморные ступени особняка леди Блэкуотер поднимались, кажется, выше роста Ванни, и он задрал голову, чтобы увидеть изящную арку, окаймлявшую массивные ворота. Он тут же оробел – в таких чертогах место по меньшей мере принцессе, и тут он. Тут же почувствовал себя жалким оборванцем в грязной обуви, которая непременно оставит следы на роскошных полах. Леди Ишка дала ему прекрасные новые сапожки, стоившие больше, чем Ванни за всю жизнь денег видел… но всё равно ему мерещилось, будто с ним что-то не так.
На середине лестницы Ишка немного обогнала Ванни и кинулась навстречу эффектной брюнетке,
– Здравствуй, Беатриче!
Она всплеснула руками, как при каком-то радостном и долгожданном событии, хотя обнимать, как ожидал Ванни, не стала.
– Так вот оно, твоё перспективное приобретение, – Беатриче окинула Ванни придирчивым взором с головы до пят, и тот поёжился. – Алхимики, особенно мужчины, все проблемные. Уверена, что хочешь с ним связываться? Может, кто-то из Анклава его примет?
Кем возомнила себя эта госпожа, безусловно красивая и эффектная, но с жестокими искорками в глубине зрачков, которые Ванни прекрасно подметил? Он, конечно, понимал, что отнюдь не является важной птицей, но и распоряжаться собой как собственностью не позволит.
– Не суди так поспешно и строго, пожалуйста, – Ванни восхитился тем, как спокойно и твёрдо звучал голос леди Ишки при этом отказе.
– Дело, конечно же, твоё, прости, что вмешалась, – тут же пошла на попятную хозяйка. – Идёмте же, всё давно накрыто и готово, скоро остынет! Простите великодушно за такой скудный стол, но чем богаты – тем и рады, – светским тоном щебетала леди Беатриче.
Двери в огромную залу, богато украшенную всё тем же белым мрамором, жемчугом, фарфором и бриллиантами, стояли распахнутыми настежь, и паркет блестел в сиянии огромных люстр, преломляясь и отражаясь в бесчисленных гранях их хрустальных подвесок. Ванни не распахнул рот лишь потому, что это было бы крайне невоспитанно, и он вовремя спохватился. Он видел своё смутное отражение в полу и казался себе ещё меньше, чем был на самом деле. Стало вдруг совершенно непонятно, что он тут делает, что его дёрнуло согласиться на авантюру леди Ишки – ясно как божий день, что он неуместен здесь. Даже хуже – лишний, как пятое колесо или лошадь в бальном холле. Ванни верил – она знает, что делает, но в этот момент он крупно усомнился в здравомыслии своей патронессы. Удивительно, что госпожа Беатриче не выставила их обоих за наглость.
На столе красовалось пышущее жаром и подрумяненное до аппетитной корочки жаркое из неизвестной Ванни птицы, а на большом серебряном блюде возлежала внушительная рыбина. У него дыхание перехватило, а леди Беатриче тут же самолично, не дожидаясь слуг, хотя это и было нарушением этикета, отрезала и водрузила ему на тарелку огромный ломоть. Ванни даже показалось в первый момент, что он осилит такое разве что за неделю. Но, едва он положил в рот первый кусочек – как обнаружил, что оно будто само собой тает.
Они уже доедали, и половину опустевших блюд унесли из зала, когда хозяйка эффектным театральным жестом извлекла толстую колоду карт с расписными рубашками. Было видно, что она ими часто пользуется – уголки чуть потрёпаны, да и в целом невозможно спутать предмет из обихода с тем, который извлекают на свет божий по особым поводам, вроде праздников или важных встреч.
– Хочешь, я погадаю тебе, малыш? – прекрасно пародируя
Впрочем, почему "как"? Откуда Ванни было знать о её прошлом. И, конечно, даже если это так – он её не осудит.
– Я бы не хотел, чтобы вы хлопотали ради меня, – смущённо сказал Ванни.
Леди Беатриче рассмеялась, словно он удачно пошутил. Даже всегда спокойная Ишка улыбнулась.
– Ну, что ты! Мне только в радость, – хозяйка дома и впрямь выглядела воодушевлённой.
– Именно. Её хлебом не корми – дай кому-то состряпать предсказание-другое, – подтвердила Ишка.
Карты ложились плавно, одна за другой, словно действо было намеренно растянуто во времени, чтобы подстегнуть любопытство и немного потомить. Леди Беатриче перевернула их, также в порядке строгой очереди, посмотрела на выложенный на столе, будто веер, пёстрый узор картинок и нахмурилась, чуть покусывая нижнюю губу. Сам Ванни узнал только две из них – солнце, стоящее в зените над деревней, и подвешенного за обе ноги вниз головой человека. Правда, он вовсе не разбирался, в каком порядке их нужно толковать и с какой стороны.
– В чём дело? – встревожилась Ишка.
– Видишь ли… – Беатриче перевела на неё не сулящий ничего доброго взгляд. – Все карты противоречат друг другу, фактически сводя любое значение на ноль. Я прежде никогда сама ни у кого такого не видела, но что это значит – мне известно. Моя наставница говорила, что этот уникальный случай значит – у человека и вовсе нет судьбы. Никакого будущего. Не за что зацепиться.
– Это предсказание смерти? – напряжённо спросила Ишка.
– О, нет. Здесь нет даже его. Это мальчик как пустая книга. Обложка есть, а страницы белые, – Беатриче потёрла переносицу.
– И что же это тогда значит? – прошептал Ванни. У него с горле пересохло, и, хотя он не собирался понижать голос, так отчего-то получилось.
– Если бы я знала, мои дорогие…
Глава 9
– Ну, и зачем ты, Старатос, привёл его сюда?
Наставница Ганиш неодобрительно скрестила руки на груди. Судя по степени неодобрения на её лице, она бы предпочла, чтобы и сам Старатос тоже не показывался ей на глаза, потому что хорошего она от него давно и непоправимо не ждала. Старатос резонно опасался, что даже оправдательное постановление Его Величества не спасёт его жизнь, как только он столкнётся лицом к лицу со своей бывшей учительницей. Вспоминая, что за вздор он ей нёс в период своей одержимости реформацией мира, Старатос, конечно, не краснел, не такой он был личностью, но встретиться с ней взглядом заставить себя не мог. Сквозь землю провалиться хотелось, и хорошо бы в прямом смысле.
Огромное круглое помещение со звездчатым потолком парадоксально ярко освещалось мерцающими на стенах золотыми и серебряными символами. Мозаичный пол загадочно блестел и переливался, зачарованный навечно.
– Ради того, чтобы поделиться информацией. Я решил, что повторять одно и то же несколько раз не имеет смысла. Вы оба должны услышать о результатах нашей поездки.
Чем дольше Старатос рассказывал, тем мрачнее становилась наставница Ганиш, да и Ричард задумывался, и уж явно не о романтике или хорошей погоде.