Ген Атлантиды

Риддл А. Дж.

– Что это… – воззрилась на него Кейт.

– Быстро вниз! Я – следом.

– Куда вы? – спросила Кейт, но его уже и след простыл.

Кейт бросилась обратно в дом. Дэвид собирал их вещи – остатки трапезы и свою куртку. Вбежав в спальню, Кейт расправила покрывала, потом быстренько протерла ванную. Вертолет тарахтел все еще где-то вдалеке, но явно приближался. Уже совсем стемнело, и Кейт почти ничего не видела. Слабенький свет едва-едва озарял пляж.

Заглянув в комнату, Дэвид поднял глаза на Кейт.

– Отличная работа, а теперь пошли!

Они бегом устремились обратно к платяному шкафу,

по лесенке и в крохотную комнатушку, смахивающую на бомбоубежище. Там был стол с компьютером, одинокая лампочка, свисающая с потолка, и узкая койка – явно рассчитанная на одного.

Чуть ли не силком усадив Кейт на единственную кровать, Дэвид поднес указательный палец к губам. Потом дернул за шнурок выключателя лампочки, погрузив их в полную темноту.

И через какое-то время Кейт услышала шаги по полу над головой.

Глава 45

База «Иммари Рисеч», остров Снежный

96 миль от побережья Антарктиды

Мартин Грей смотрел, как роботы поворачивают штурвал люка субмарины. Он едва мог пошевелиться в скафандре – настоящем космическом скафандре, неделю назад впопыхах купленном у Китайского национального космического управления. Это единственное облачение, способное выдержать антарктические температуры, защитить их от возможной радиации и в достатке обеспечить кислородом в случае, если их шланги окажутся перерезаны. Несмотря на защиту скафандра, вход в нацистскую подлодку по-прежнему пугал Мартина до смерти. А стоящий рядом другой человек в скафандре – Дориан Слоун – только усугублял тревоги Мартина. Слоун взрывается и без запала, а уж от того, что им предстоит найти, определенно сдетонирует. А в подлодке малейший взрыв равнозначен гибели.

Люк испустил громкий стон, скрежет металла о металл. Но все равно не стронулся ни на волосок. Манипуляторы робота разжались, переместились, ухватились вновь, снова повернули, а затем – ТАРАРАХ! – люк откинулся, будто крышка табакерки с чертиком. Робота грохнуло о подлодку, разметав по снегу обломки металла и пластика, а изнутри с шипением вырвался воздух.

В наушниках шлема Мартин услышал бесплотный голос Дориана Слоуна. Гулкий механический отзвук радио придал ему даже более угрожающие интонации, чем обычно.

– Только после тебя, Мартин.

Поглядев в его холодные глаза, Грей снова повернулся к люку.

– Ой, а видео у тебя есть?

– Вас понял, доктор Грей, у нас видео в обоих скафандрах.

– Ладно. Тогда входим.

Мартин заковылял к трехфутовому круглому входу на вершине ледяной горки. Добравшись до люка, развернулся, присел на корточки и поставил ногу на первую перекладину лесенки. Снял висящую на боку светодиодную осветительную палочку и бросил ее в шахту. Она пролетела футов пятнадцать-двадцать, а потом по ледяной гробнице эхом раскатился удар пластика о металл, и свет озарил пространство внизу, показав коридор справа.

Мартин сделал еще шаг. Металлические ступеньки обледенели. Еще шаг; теперь он держался за лестницу обеими руками, но почувствовал, что одна подошва съезжает. Попытался ухватиться покрепче – и нога соскользнула с перекладины. Ударившись о внутреннюю часть люка, он полетел вниз – его охватил свет, потом тьма – и приземлился, подняв тучу пыли. Изоляция

скафандра спасла его. Но… если скафандр порвался, мороз ворвется внутрь и заморозит его насмерть за считаные секунды. Мартин вскинул руки к шлему, лихорадочно ощупывая его. Потом сквозь шахту лениво пролетела новая световая палочка, приземлившись Мартину на живот и озарив все вокруг. Он оглядел скафандр. С виду тот не пострадал.

Над ним показался Слоун, заслонив солнечный свет.

– Похоже, засиделся ты на кабинетной работе, старина.

– Я же говорил, что мне нечего здесь делать.

– Просто уберись с дороги.

Перекатившись на живот, Мартин отполз из-под лестницы в тот самый миг, когда Слоун съехал по ней, держась руками и ногами за боковины и даже не касаясь перекладин.

– Я изучил чертежи, Мартин. Мостик прямо впереди.

Включив фонари на шлемах, они заковыляли по коридору.

Подлодка, а если точнее, подводный крейсер, сохранилась в идеальном состоянии – она была загерметизирована и заморожена и сейчас выглядела точно так же, как восемьдесят лет назад, покидая родной порт в Северной Германии. Или как музейный экспонат.

Проход был тесноват, особенно для неуклюжих скафандров, да вдобавок обоим приходилось периодически подтягивать воздушные шланги по мере углубления в недра реликта. Коридор вывел их в более просторное помещение. Остановившись, Слоун и Мартин начали поворачивать шлемы с фонарями влево-вправо, выхватывая интерьер вспышками, будто маяк, прорезающий ночную тьму лучами света. Помещение явно было мостиком или каким-то командным центром. Каждые две-три секунды Мартину бросалось в глаза что-нибудь ужасное: распростершийся в кресле изувеченный человек с кожей, сползшей с лица; другой, в залитой кровью одежде, привалился к переборке; целая группа лежащих ничком в глыбе смерзшейся крови. Их словно сунули в гигантскую микроволновку, а потом тут же подвергли мгновенной заморозке.

Мартин услышал щелчок включившегося радио.

– Похоже это на радиацию Колокола?

– Трудно сказать, но да, довольно похоже, – откликнулся Мартин.

Несколько минут оба трудились в молчании, обшаривая мостик и осматривая каждый труп.

– Нам надо разделиться, – заметил Мартин.

– Я знаю, где его каюта, – бросил Слоун, поворачиваясь и направляясь к заднему коридору, ведущему прочь от мостика.

Мартин побрел за ним. Он-то надеялся отвлечь внимание, добраться до жилых помещений прежде Слоуна.

Теперь передвигаться в скафандре стало почти невозможно, но Слоун, похоже, справлялся с этой задачей куда лучше Мартина.

Наконец, старик нагнал Дориана, когда тот протискивался через люк в каюту. Слоун швырнул внутрь несколько ламп, залив помещение светом.

Озирая комнату, Мартин затаил дыхание. Пусто. Выпустил воздух из легких. Был бы он счастливее, если бы увидел труп? Возможно.

Пройдя к столу, Слоун пролистал бумаги, открыл пару подпружиненных выдвижных ящиков. Свет его фонаря озарил черно-белую фотографию человека в немецком мундире – не нацистском, а более древнем, эпохи даже до Первой мировой войны. По правую руку от него стояла женщина – жена, а по левую – двое сыновей, оба очень похожие на отца. Слоун смотрел на фото добрую минуту, а потом сунул его в карман скафандра.