Ген Атлантиды

Риддл А. Дж.

Дориан отступил в центр сцены, давая аудитории возможность усвоить услышанное. Не обошлось без недоуменных взглядов, но возникла и солидарность, головы закивали.

– Вам на ум приходят вопросы. Почему мы не можем заявить об этом публично? Почему бы не заручиться помощью правительств всей планеты? Хотелось бы мне иметь такую возможность, честное слово. Это сняло бы бремя с моей совести по поводу того, что надлежит сделать. На самом же деле ваша собственная совесть – еще один враг, с которым вам предстоит сражаться в ближайшие дни. А ведь обращение к общественности избавило бы и от другого бремени – пресловутой тяжести мира на наших плечах, дав понимание, что мы не последний рубеж обороны,

что помощь на подходе, что с неприятелем бьемся не мы одни, что у нас есть право потерпеть поражение. Но у нас нет права на поражение, в точности так же, как мы не можем обнародовать подробности этой угрозы. По той же причине я не могу открыть вам подробности, не могу объяснить, почему не могу просто сидеть здесь, и оправдать всё до последнего, что собираюсь попросить вас сделать, как бы мне этого ни хотелось. Если же мы предадим это гласности, результатом станет массовая паника, истерия, распад общества в то самое время, когда целостность требуется нам, как никогда.

На этой планете семь миллиардов человек. Вообразите, что было бы, узнай они, что мы стоим перед лицом вымирания. Наша цель – спасти как можно больше жизней. Их будет немного, но если мы все сыграем свою роль, то сможем гарантировать выживание человечества. Такова ставка. И мы не просто стоим перед лицом грандиозной опасности. Есть и другие, более мелкие препоны – правительства, СМИ, разведывательные агентства. Нам их не одолеть, но мы в состоянии сдерживать их достаточно долго, чтобы наш план заработал. И именно к этому мы и должны приступить сию же секунду. Пакеты, раздаваемые моими людьми, – ваши назначения: подгруппы, обязанности, ваши командировочные предписания. Меры радикальные, но и наша ситуация тоже.

Дориан расправил грудь.

– Я солдат. Я рожден для этого. Я посвятил этому делу всю свою жизнь. Мой отец отдал жизнь за это дело. Наше дело. Но я знаю, что вы не солдаты. Вы пришли по найму. Однако я не прошу вас делать то, на что вы не способны. Это было бы жестоко, а я вовсе не жестокий человек. «Иммари» – не жестокая организация. Если вы в любой момент сочтете, что не в состоянии участвовать в дальнейшей операции, то можете просто уведомить одного из сотрудников «Иммари Секьюрити» в моем личном подразделении. В этом нет ничего постыдного. Мы все – звенья цепи. Если одно звено разорвется, разлетится вся цепь, и тогда катастрофа неизбежна. А ведь все затевается как раз ради предотвращения катастрофы, как бы это ни выглядело со стороны. Благодарю вас и желаю вам удачи.

– Отличная речь, босс, – поздравил сотрудник «Иммари Секьюрити» Дориана, покидающего сцену.

– Нечего меня опекать. Твое дело зорко приглядывать за этими людьми. Любой из них может сорвать всю операцию. Что там у нас с основной оперативной группой?

– Собираются в штаб-квартире отделения «Часовой башни».

– Хорошо. Дай каждому тридцать минут на сбор своих разведданных, затем созывайте группу. Что у нас с поездами?

– Реестр живых и мертвых будет в течение часа.

– Подгони. Он нужен мне к собранию.

Глава 68

Тибетский автономный район

Мило перенес фонарь за спину, осветив каменные ступени.

– Уже недалеко, доктор Кейт.

Они спускались по каменной спиральной лестнице, казалось, уже целый час. Женщине пришло в голову, что они уже где-то в сердце горы или на милю ниже монастыря. Мило скакал вниз по ступенькам, размахивая фонарем, как сорванец мешочком сладостей в вечер Хэллоуина, не уставая, ни разу не приостановившись для отдыха. Мышцы ног Кейт уже пылали. Она еще не восстановилась после вчерашних нагрузок и с ужасом думала о возвращении вверх по этой лестнице.

Мило

впереди остановился снова, поджидая ее, но на сей раз он стоял на ровной поверхности – большой круглой площадке у основания лестницы. Наконец-то! Отступив назад, он поднял фонарь повыше, осветив деревянную дверь в форме надгробного камня с закругленным верхом.

Кейт остановилась на секундочку, решив, что он снова ее поджидает.

– Пожалуйста, входите, доктор Кейт. Он вас ждет.

Кивнув, доктор Уорнер открыла дверь, за которой обнаружилась тесная круглая комнатка. Стены покрывали карты и полки со стеклянными бутылками, статуэтками и металлическими поделками. Вид у комнаты был… средневековый, будто древняя лаборатория в башне замка, где мог бы работать какой-нибудь Мерлин. И чародей в комнате находился – во всяком случае по виду. За ветхим деревянным столом, читая, сидел старик. Он медленно повернул голову, словно у него болела шея. Азиат, лишившийся волос в незапамятные времена, а такого количества морщин на одном лице Кейт не видела еще ни разу в жизни. Ему запросто может быть больше ста лет от роду.

– Доктор Уорнер. – Голос его прошелестел, как шепот. Встав, он заковылял к Кейт, тяжело опираясь на свой деревянный посох.

– Мистер…

– Здесь нет мистеров, доктор Уорнер. – Старик помолчал. Задача ходить и говорить одновременно была почти непосильна для него. Он спокойно смотрел в каменный пол, ожидая, когда удастся отдышаться. – Зовите меня Цянем. У меня есть нечто для вас. Я семьдесят пять лет ждал, чтобы отдать это вам. Но сперва я должен показать вам нечто. Вы можете помочь мне с дверью? – указал он на деревянную дверцу не более четырех футов в высоту, которую Кейт прежде не приметила.

Открыв ее, доктор Уорнер с облегчением увидела, что коридор за ней куда выше, чем дверной проем. И ждала у двери, пока Цянь проследует мимо нее, останавливаясь каждые пару футов. Сколько же времени уйдет, прежде чем он доведет ее до места?

Выглянув в коридор, Кейт не без удивления обнаружила, что он освещен современными светильниками – короткий, не более пятнадцати футов в длину, упирающийся в каменную стену. Цяню потребовалось несколько минут, чтобы добраться до двери, где он указал на кнопку на стене.

Кейт нажала на кнопку, и каменная стена начала подниматься. Женщина почувствовала, как по ногам в ту сторону потянуло сквозняком. Должно быть, помещение было плотно запечатано.

Она вслед за Цянем вступила в комнату, оказавшуюся удивительно просторной – примерно сорок на сорок футов – и совершенно пустой, не считая большого квадратного ковра в центре пола. В ковре футов тридцать, никак не менее. Поглядев на потолок, Кейт увидела тонкий ажурный полог, накрывающий всю площадь комнаты. Над пологом виднелся еще один такой же, над ним еще – и так далее, сколько видел глаз, будто слои противомоскитной сетки, уходящие к вершине горы. Способ поглощения влаги? Возможно. Но тут Кейт разглядела кое-что еще – крохотные комочки земли и камешки, пойманные тканью.

– Мы защищаем здесь это сокровище, – кивком указал Цянь на ковер. – Наше наследие. Мы заплатили за него дорогой ценой. – Откашлявшись, он продолжил медленно вещать: – Когда я был юн, в мою деревню пришли люди. На них были военные мундиры. В то время я этого не знал, но это была нацистская форма. Эти люди искали группу монахов, живших в горах за моей деревней. Никто не хотел говорить об этих монахах. Я был глуп и невежественен. Эти люди заплатили мне и некоторым другим отрокам за то, чтобы мы отвели их туда. Монахи не испугались этих людей, хотя должны были. Эти люди, в нашей деревне представлявшиеся добрыми, в горах обернулись беспощадными. Они обыскивали монастырь, пытали монахов и в конце концов подожгли гору.