Ген Человечности. Трилогия
Шрифт:
И ушли! Вломились в кустарник — в некоторых местах в лесополосе были прогалины, достаточные чтобы проехать машине — считай за минуту до того, как над дорогой появился вертолет…
Вертолет — обычный армейский Блэкхок, прошел на высоте всего метрах в ста над дорогой. Над местом перестрелки даже не задержался — ушел в сторону города. Кто был в этом вертолете, что им было нужно — я не знал и знать не хотел…
От дороги отъехали больше чем на милю, остановились в перелеске. Совсем рядом текла небольшая, похожая на ручеек река.
— Давай, я пока разберусь тут, а ты пойди, глянь — там орел этот в кузове живой?
Пока Микки ушел допрашивать нашего пленника, я решил заняться своими ранениями. Ни одно из них не выглядело серьезным, тем более смертельным, но если не предпринять меры…
Первым делом, решил заняться своей голенью, распоротой пулей. Добрался до раны, не ослабляя жгут, глянул… Не так уж и плохо, думал — хуже. Пуля черканула поперек, вырвал клок мяса и проделав кровоточащую борозду. Зашить бы — но больницы близко нет, придется так…
Открыл небольшой, пузырек, с прозрачной остро пахнущей жидкостью, плеснул немного на рану — и перед глазами словно взорвалась бомба. В сознание пришел только через несколько секунд. Спирт — ничего лучшего для того, чтобы обеззаразить рану не придумали…
Тампоном слегка промакнул, посмотрел — рана вроде чистая, заражения быть не должно. Раздавил капсулу с гелем, поверх наложил повязку из ИПП. И сверху — на всякий случай — обмотал широким скотчем, чтоб держалось и вообще — на всякий случай… Все. С этим больше ничего сделать нельзя… Теперь плечо…
Матерясь и скрипя зубами снял куртку — больно страшно, но резать я не хотел, несмотря на то, что есть запасная. Ничего страшного — вытерплю. Взялся за край гидроизоляционной ленты и понял не выдержу… Придется ждать Мика…
Мик освободился через несколько минут, подошел к открытой двери машины, пряча в карман небольшой нож…
— Ну, что?
— Потом расскажу. Как ты?
— С ногой нормально. А вот плечо… Пуля там застряла, надо вынимать. Кость цела…
— Точно?
— Посмотри сам. Там, на заднем сидении сумка с инструментами…
Отправляясь в такие вот опасные предприятия, многие берут с собой столько оружия и боеприпасов, сколько смогут унести. И забывают про аптечку. Те, кто побывал в Ираке или в любой другой горячей точке про хорошую аптечку не забудут никогда…
Мик тем временем достал нужные инструменты, надел перчатки, протер все спиртовой салфеткой…
— Обезболивающего сколько?
— Немного. Только местное…
— Как хочешь…
Выбрав нужный шприц-тюбик Микки вколол его мне в плечо, я даже не почувствовал…
— Как же тебя угораздило две пули то поймать…
— А хрен его знает…
Из-за глупости. Должен был предполагать, что случится нечто подобное, лучше должен был замаскироваться. Впрочем — зачем сейчас об этом…
Выждав немного, пока обезболивающее подействует,
— На память. Хорошо, что не охотничья….
Да-а-а… Это точно. Оболочечная прошивает насквозь как шило, охотничья оставляет раны намного больше…
Выдавив из тюбика желтый йодосодержащий бактерицидный гель, Мик залил рану и в несколько стежков зашил ее. Сверху — повязка из ИПП и кусок гидроизолирующей ленты — чтобы держалось…
— Вот так вот…
— Нормально… Чтобы я без тебя делал… Теперь рассказывай…
— Особо нечего. Город поделен на территории, есть и одержимые. Но они в домах и офисах питаются в основном, пока удается сдерживать их. Около железной дороги склады на товарной станции захватили местные самооборонщики, их человек двести. Еще одна комунна — на востоке города, но он про нее ничего особо не знал. Остальные — голимые бандиты. Особенно большая группировка на юге — там черные братья из зон собрались человек пятьсот по самым скромным подсчетам. Есть и мексиканцы, их группировка шарится на востоке. Человек триста, может больше…
— А он то сам кто?
— Самооборонщик из местных. Недалеко коттеджный поселок, там и сидят…
— Куда тело дел?
— В ручей скинул.
— Ну и дурак. Во-первых, из этого ручья может, кто-то пить будет. Во-вторых — ты что, хочешь одержимых приманить? Поехали отсюда… В машине я отрубился. Почти сразу…
Может быть, кто-то сейчас скажет — так нельзя. Это варварство — стрелять по всему что движется. Захватить тяжело раненого, допросить его и добить…
Дорогие мои… Это раньше — было варварством, да и то не всегда и не везде. То, что считали варварством в США, в Ираке варварством не было. Причем все это делали наши, американские солдаты. Мало кто иракцев в плен брал, особенно раненых. В плен взял — возможно, на следующий день с ним же на улице столкнешься. А добил — и вопросов нет. Вопросы были, конечно — если рядом журналисты оказывались или правозащитники. Тогда приходилось, сцепя зубы везти этих хаджей в больницу. Или под суд идти. А так — на нет и суда нет….
А сейчас — закон один. Ты или тебя. Думаете — они свои вещи везли? Хрен — награбленное! И нападать на нас никто не заставлял — сами влипли. Проехали бы спокойно — и мы бы стрелять не стали. А раз заметили — не обессудьте…
Катастрофа, день двадцать второй
Окрестности Александрии, штат Луизиана
Ночь на 24 июня 2010 года
В себя я пришел внезапно — словно кто-то толкнул в спину. Огляделся — ночь, ничего не видно. Нога почти не болела, рука тоже. В целом чувствовал себя слабым, но — не дохлым. И то хорошо…