Ген луны
Шрифт:
— Откуда эти, в красном? – подтолкнув локтем Киру, спросила она. Подруга помрачнела.
— Это студенты Кровавой Орхидеи. – она скривилась, как от зубной боли. Аня опасливо покосилась на вампиров. У каждого из них был такой вид, словно внутри сидело что-то темное, и вот-вот вырвется наружу. Угрюмые, мрачные лица, только глаза горели каким-то фанатическим огнем.
— Мда, не очень дружелюбные. – пробормотала Аня, чувствуя озноб по всему телу, пробиравший до последней косточки.
— Лола, смотри, тебя зовут. – сказала Кира девушке,
— Да?
— Вам пора. Соревнования начнутся через пятнадцать минут, а ваше сразу после первого. – сказал он. – Вы вместе с другими участниками будете находиться в ожидательной комнате, дабы успокоиться и сосредоточиться перед выходом. Все ясно?
— Да. – кивнула Анна, идя за Лукором через толпу. – А какое соревнование первое?
— Телепатия. – бросил ректор.
Они подошли к двери в углу зала, и Лукор открыл ее, пропуская Аню внутрь, а после вновь закрыл. Девушка оказалась одна в полутемной комнате. В сумерках она была больше похожа на склеп, что еще больше усугубляло сосущую пустоту внутри, в сочетании с леденящим страхом от предстоящих испытаний.
— Тебе правда так страшно? – вдруг раздался голос в темноте. Анне вздрогнула. Но забившееся сердце тут же восстановило ритм. Голос был знакомый, с легко узнаваемыми бархатными нотками.
— Привет. Ты где? – спросила она. На улице стемнело окончательно, и теперь нельзя было разглядеть ни на метр дальше своего носа.
— Я здесь. – снова услышала она голос Александра. Где-то правее, и примерно метра на два дальше от нее. Из зала раздались трудноопределимые вопли, выражающие не то удивление, не то восторг, не то ужас. Аня встревоженно оглянулась в сторону двери.
— Что там происходит?
— Соревнование началось, вот народ и бушует. – пояснил голос, раздаваясь уже откуда-то из другого места.
— Не боишься врезаться во что-нибудь? – спросила Анна, пытаясь разглядеть хоть что-то в темноте.
— Нет. – раздался тихий смех. – Пока я тут сидел, все углы успел изучить.
— И долго сидел? – поинтересовалась Лола, думая, что от слова «сидел» веет чем-то тюремным. Противные законы ассоциаций всегда влезали куда ни попадя, опошляя любую ситуацию. Она сделала несколько шагов.
— Стой. – сказал вампир.
— Почему? – удивилась она.
— Потому что ты сейчас врежешься в стену. – снова засмеялся он. На этот раз смех прозвучал странно, больше напоминая приглушенное мурлыканье. У Ани с непривычки мурашки побежали по спине. Это было не то что неприятно, но как-то странно, словно твоих нервов кто-то касается тонким перышком. Щекотно.
— Не смейся так. – проворчала она, раздумывая, куда бы ей ступить так, чтобы не врезаться в очередную стену, и не повалить что-нибудь.
— Как?
— Как сытый кот. – хмыкнула она, и сделала шаг. Раздался приглушенный стук. Девушка едва слышно чертыхнулась.
— Ходячая катастрофа. –
— Спасибо. – поблагодарила она.
— Нельзя же уничтожить в этом зале все, что теоретически можно сломать. – сказал он, причем в его словах девушке послышалась легкая ирония.
— С каких это пор такая ирония? – спросила она.
— Разве? – удивился он.
— Мне так показалось. – ответила Анна, сверля взглядом то место в темноте, где по ее предположению находился вампир. Тут из зала снова донеслись возгласы, и девушка почувствовала мгновенный прилив ужаса. Ведь ей тоже придется выйти туда, к этим людям.
— Сколько страха. Чего ты так боишься? – спросил Александр.
— Не знаю. Всего. – ответила Лолита. – Я боюсь, что не смогу выступить, как следует.
— И всего-то? – хмыкнул вампир. Аня готова была поклясться, что он улыбнулся. – Я думал, что ты боишься за свою жизнь, а не за репутацию академии.
Аня поняла, что действительно, о своей безопасности она почти не думала, только об ответственности перед другими.
— Да. – сказала она. – Я боюсь не за себя.
— Зря. – последовал лаконичный ответ. – А меня больше интересует твоя жизнь. Она дороже, чем идиотское господствование на какие-то пять лет, которые для вампиров не больше года.
— И ты не будешь меня презирать, если я провалюсь? – вырвалось у нее.
— Кто тебе сказал такую чушь? – удивился он. Девушка буквально почувствовала давление его взгляда.
— Никто. – ответила она, ругая себя за несдержанность. – Просто будет очень плохо, если я вас подведу. Я уверена, что вы справитесь, и достойно выступите, а себя чувствую полной бездарностью.
— Не волнуйся по этому поводу. – он легонько дернул ее за прядь, из чего Аня заключила, что юноша сидит на подлокотнике того же кресла, что и она. — У всех остальных тоже ощущение не победное, но деваться все равно некуда, так что раз вариантов нет, то стоит ли зря тратить нервы?
— А ты довольно практичный. – хмыкнула девушка.
— Просто я трезво смотрю на ситуацию. – сказал он. – И эти методы проведения соревнований…они очень опасны. Зря ты ввязалась во все это.
— То есть ты считаешь меня слабой? – вспыхнула Анна.
— Да.
Какой безжалостный стальной голос!
— Ну конечно! Я же неуклюжая неумеха, которая не может толково выполнить ни одного задания! – разозлилась Ровенская. Значит в нее не верят, считают только помехой!
— Я думаю, что ты не в состоянии преодолеть эти барьеры. Ты подведешь нас. – холодно сказал Александр. От этого девушка даже зажмурилась. Нож, и то не так больно режет, как слова, да еще и произнесенные тем, кого она считала своим первейшим другом и союзником, а может даже и больше, чем другом.