Ген луны
Шрифт:
— Что ж, прекрасно! – она быстро встала. Тут дверь открылась, и в комнату заглянул один из организаторов конкурса.
— Госпожа Лолита, сейчас ваш выход. – сообщил он.
— Да. – кивнула девушка, надеясь, что глаза у нее не сверкают яростными красными искрами, как бывает у вампиров в моменты сильного волнения или злости. Незнакомый вампир согнулся в полупоклоне, и закрыл дверь. Она молча последовала к выходу, желая лишь оказаться подальше от Александра. Ей казалось, что так внутри будет болеть меньше.
Одновременно с тем, как она взялась за ручку двери, ее запястье сковало холодом. Спустя мгновение, она почувствовала
«Госпожа Ровенская, подойдите к судейской трибуне». – раздался у нее в голове голос Лукора. Лола тут же взяла себя в руки, пытаясь подавить смятение, и направилась к трибуне, на которой, важно надувая щеки, сидели судьи.
— Ваше имя? – спросил один из них, худощавый, похожий на череп вампир.
— Л-Лолита. – чуть запнувшись, выдавила Аня. Язык плохо ворочался, не то из-за растерянности (Анна никак не могла собрать мысли и чувства в кучу), не то от страха перед испытанием, и слова вылетали с трудом.
— Так как вы представляете сферу искусства, то вашим испытанием будет продержаться тридцать минут в клетке с голодной птицей Сирин. – сказал он, и Лолита почувствовала, как предательски задрожали колени.
— Сирин? – едва слышно прошептала она, ощущая, как по телу ледяной змеей деловито пробирается ужас. Птицы Сирин – ужасные кровожадные существа с прекрасной внешностью, и человеческим телом, которые завораживают своим пением, а после пожирают жертву. Как рассказывал один из профессоров, эти животные возникли в результате какого-то неудачного опыта над людьми. Из-за опасности, которую они представляли, их было решено увезти на необитаемые острова, с которых они без дополнительной помощи не могли выбраться, так как не умели летать, хотя имели роскошные крылья величиной с небольшой аэроплан, но их никому не показывали, иначе это значило бы, что птица избрала хозяина, а такое случалось всего один раз, и то с создателем этих самых существ, но которого после растерзало его же творение. Хотя увидит их крылья кто-нибудь или нет, птицам было все равно. Мертвых уже ничто не тревожит.
— Это существо находится в саду, в закрытой оранжерее, поэтому, уважаемые зрители и участники, пройдемте туда. – провозгласил главный судья, и встав, первым направился к выходу. Остальные потянулись за ним. Анна шла рядом с судьей, и чувствовала, что над ее шеей нависло лезвие топора.
Они спустились по мощеной булыжником дорожке в сад, в центре которого возвышалась колоссальная оранжерея из кристально-чистого стекла. Девушка подошла к прозрачной стене, посмотрела сквозь нее, но кроме тропических деревьев, и других пышно цветущих растений, ровным счетом ничего подающего признаков жизни не обнаружила. Но это еще не значило, что опасности не было.
Судья открыл дверь, и сделав приглашающий жест сказал:
— Полчаса.
Аня глубоко втянула воздух носом, и сделала шаг вперед. Спустя мгновение она услышала, как за спиной лязгнув, закрылась дверь. Словно в клетке…и неизвестно, выйдет ли она отсюда живой.
С трудом передвигая ноги от страха, она двинулась среди пестрой зелени растений. В груди все замирало, и каждый звук сломанного под ногой сучка, вызывал едва преодолимое
«Вода?» — удивилась она, и пошла на звук. Пробравшись сквозь ветви, которые назойливо цеплялись за одежду и трещали, она оказалась у небольшого мраморного фонтанчика, заливающегося тихим журчащим смехом. Лолита окунула руку в воду, и почувствовала себя спокойнее.
— Вот…теперь я не одна. – едва слышно шевельнула губами она, но услышав за спиной шорох, похолодела, и медленно обернулась.
«Точно, не одна!» — пронеслась паническая мысль в голове. Перед ней стояла птица Сирин.
Это существо было что-то среднее между мужчиной и женщиной, с самым прекрасным лицом, которое когда-либо видела Аня. Девушка настороженно смотрела на существо. Раньше она видела его только в учебнике, но сейчас, когда это произошло наяву, язык не поворачивался обозвать это чудо животным. Ангелом, богом, прекрасной галлюцинацией, но тольно не животным. Крыльев, как и ожидалось, видно не было, значит птица независима. На ней было множество золотых украшений (все птицы любят блестящее), делавших простую белую тунику изысканным одеянием. Голову венчал странный головной убор, немного похожий на тюрбан, полностью закрывающий волосы, отчего Анна до сих пор терялась в догадках – она это или он.
Существо неподвижно стояло, вперившись индиговым взглядом в Лолиту. Через пять минут ноги девушки затекли от постоянного напряжения, и она сделала шаг назад. Внезапно раздался резкий, оглушительный крик, не то человеческий, не то птичий. Девушка поспешно зажала уши руками, и посмотрела на птицу. В глазах Сирин теперь горела лютая ненависть, прожигая время и пространство, накаляя воздух. Руки с изящными тонкими пальцами были сжаты в кулаки, и длинные птичьи когти впивались в ладонь. На землю из пораненных рук капала кровь.
— Тише, тише. Спокойно. – пробормотала Аня, медленно пятясь назад. Пронзительный крик снова расколол тишину оранжереи, звоном отражаясь от стеклянных стен. Стальными когтями мороз прочертил борозду на коже Анны. Тогда, не тратя время на лишнее сопротивление, девушка развернулась, и побежала в глубь искусственных тропиков, и везде ее сопровождал пронзительный крик птицы, которая словно летела за ней, на деле даже не умея подниматься в воздух. Трещали ветки, множество колючек царапали одежду и кожу, но девушка продолжала бежать, зная, что если она остановится, то будет или съедена, или сама с диким воплем выбежит из оранжереи, тем самым опозорившись самой и предав других. Крепко сжав зубы, чтобы не дай бог не завизжать, она продолжила пробираться через кусты и заросли. Тут девушка резко остановилась. Крик прекратился, словно птица затаилась. Значит она ее видит. Значит…
Вдруг на девушку сверху обрушилось что-то тяжелое. Аня вскрикнула, стукнувшись головой о землю.
Когда зрение сфокусировалось, она обнаружила, что лежит на земле, а Сирин нависла над ней, поставив босую ногу, скованную золотым браслетом ей на плечо. Индиговые глаза пылали тем же диким гневом, но кулаки сжаты не были, и разодранные ладони кровоточили.
Увидев, что Аня очнулась, существо снова издало пронзительный крик.
— Хватит. – тихо сказал Аня, чувствуя слабость и ужасную боль в затылке. Она не знала, понимает ли ее птица, но страх куда-то исчез, сменившись странным безразличием. Наверное, сильно ударилась.