Ген мужества
Шрифт:
Лицо Федора светилось счастьем.
- Ну что, я оказался прав? – улыбнулся Филин.
- Ты о чем? – спросил Скворец, хотя прекрасно понял вопрос. Потому и слегка покраснел.
- Я о Стелле… Любит?
Федор покраснел еще больше, кивнул.
- Тебе огромный привет от Станиславы.
- Спасибо.
- Просила передать, что ждет тебя.
- Вот и славненько… А как там с машиной времени? – не показывая нахлынувшей радости, Стас перешел к делу.
- Все готово, но… - Скворец замялся.
- Ну чего там
- Мы со Стеллой решили пока не продолжать эксперимент. Я хотел сначала с тобой посоветоваться… Может, не стоит бойцов из прошлого перемещать, если теперь… ну, в общем, если такое воодушевление у народа по поводу… в связи… И вообще.
– Скворец замолчал, запутавшись.
Стас подошел к окну и долго смотрел на заводские цеха, молчал. Потом, не поворачиваясь, сказал:
- Ты, наверное, правильно рассудил. Действительно, зачем мертвецов беспокоить? Они уже один раз умерли, по второму разу умирать не каждый захочет… - Повернувшись и увидев, что румянец на лице Скворца стал ярче, Стас подошел и, положив ему на плечо руку, сказал: - Да нет, все правильно, Федя. Сами справимся! Ты правильно сказал: теперь цепная реакция по всему миру пойдет… А ты почему один? Где Сокол?
- Оружие распределяет. Как мы решали: каждому из командиров подразделений, а те уже определят – кого первого вооружить… Ничего, скоро всех бойцов освободительной армии Полынограда излучателями обеспечим, - радостно сказал Скворец, вытаскивая из внутреннего кармана диск и тряся им в воздухе. – Ну, ладно. Я на завод…
Неожиданно вошел Нк-Ас с бледными глазами.
- Что опять случилось? – пытаясь скрыть раздражение, тихо спросил Филин.
«Ваш товарищ вступил в бой с гигантами. Он тяжело ранен…»
- Кто?!! – в один голос вскрикнули оба бойца.
«Воробей»
- Я так и знал, - мрачно произнес Стас. – Где он? Как он? Он жив?
«Лучшие врачи города Энска борются за его жизнь. Но ваш друг потерял много крови. И сердце… сейчас он на искусственном, требуется…»
Стас не дослушал крдака и опрометью выбежал из комнаты, бросив Скворцу на ходу:
- Я лечу в Энск, остаешься за старшего.
- Кровь, не самое главное. В настоящее время вашему товарищу проводится интенсивная терапия. Гемостаз и гемодинамика находятся под нашим контролем… - Женщина-кардиохирург говорила тихо, не поднимая глаз. – Мы сделали все, что могли… Если бы вашего товарища… Воробья, как он сам себя называет, доставили сюда хоть на час раньше… Видите ли, ткани уже частично омертвели, а речь идет о сердце… Искусственное сердце применяется только на первоначальном этапе… Здесь, знаете ли…
«Чего она крутит? – разозлился Стас. – Гемофигня какая-то… Сказала бы прямо: абзац вашему Воробью!»
- Короче, доктор! – прервал он врачиху. – У Воробья есть шанс?
- Требуется срочная пересадка донорского сердца…
- Которого естественно нет.
Хирургиня вскинула глаза; они оказались огромными и очень синими.
- Вы видели в коридоре сидят люди? – спросила она.
- Честно признаться, не обратил внимания.
- Их двадцать два человека. Это те, чьи показатели подходят.
- То есть, вы хотите сказать… - опешил Стас.
- Да, это добровольцы. Каждый из них хочет отдать Воробью свое сердце.
- Но они же… - Стас замолчал, потрясенный услышанным.
- Вы Филин? – спросила хирургиня. Стас кивнул. – У Воробья шансов нет. От сердца, вынутого из живого организма, он отказался наотрез… Пойдемте со мной, Воробей просил, чтобы вы пришли, он хочет что-то сказать.
- Так он в сознании?!
- Да. Воробей удивительно быстро вышел из-под наркоза после операции. Он должен был минимум два часа спать, но он открыл глаза и сказал, что хочет видеть Филина…
В коридоре на стульях вдоль стен сидели добровольцы, все как на подбор – молодые здоровые парни. Как только открылась дверь кабинета главного кардиохирурга, все дружно встали и молча, с надеждой во взглядах, посмотрели на хирургиню и на идущего рядом с ней человека. Хирургиня прошла сквозь строй людей, не поднимая глаз. Стас же остановился и сказал:
- Идите домой, парни. Ваши жизни еще понадобятся, война скоро. А Воробей… он мужик железный. Сказал: нет, значит: нет.
Семен Воробьев, никогда не отличавшийся атлетическим телосложением, сейчас, неподвижный и белый как сама смерть, весь опутанный проводами и трубками казался подростком. Ступни его ног под белой простыней на полметра не доставали до спинки реанимационной кровати.
Стас присел на стоящий рядом с кроватью табурет. Семен открыл глаза.
- Филин…
- Привет, Воробей. Как ты? – спросил Стас.
Воробей облизал пересохшие растрескавшиеся губы.
- Ты меня прости, Стасик, - голос у Семена был слабый, но чистый, в нем даже отсутствовала характерная хрипотца. – Подвел я тебя…
- Да ладно, Семен, зачем сейчас об этом…
- Не говори ничего… просто слушай. Мне… доложить… У гигантов новое оружие… оно сжигает до тла. Наверно, по-новому… убивать будут… Чтобы ты знал…
- Хорошо, я понял, - кивнул Стас.
- Еще… попросить хотел.
- Говори, я слушаю.
- Когда я… помру…
- Да брось, Семен! Мы с тобой еще повоюем…
- Не надо… Просто слушай… Когда вы… победите… меня в Сибирь надо… Там мои… Дуся, жена… дочки – Настя… Аленка… Там они.
Воробей замолчал, устало закрыл глаза. Стас решил, что Семен бредил, посмотрел на хирургиню, вставшую у изголовья кровати, за которым тихо попискивали в разной тональности какие-то приборы, вскидывались острыми зубцами зеленые и желтые линии на темных экранах. Та поняла взгляд, отрицательно качнула головой: нет, не бредит ваш друг.