Ген ненависти
Шрифт:
– В теории звучит прекрасно, – заметил он. – Но мы живем в реальном мире, и большинство детей не получают правильного воспитания. И даже когда оно есть, этого не всегда достаточно. М-положительные мальчики могут быть чрезвычайно сложными. Поверьте мне. Я знаю это лучше, чем кто-либо.
Зара выбрала именно этот момент, чтобы спуститься по лестнице. Она была одета небрежно – в узкие джинсы и черную футболку; ее щеки порозовели, и Би поняла, что она плакала.
– Привет. – Зара протерла лицо рукавом и попыталась улыбнуться. Но попытка не увенчалась успехом.
– Было приятно познакомиться с тобой,
– Куда ты идешь? – спросила его Зара. – А как же Малкольм?
– Он не готов, – ответил Пол. – Я просил тебя собрать его, а ты этого не сделала. Чего ты хочешь от меня? Я не могу ждать весь вечер. У меня есть планы.
– Ты имеешь в виду, что у нее есть планы, и ты решил, что они важнее твоего сына, – в голосе Зары чувствовалось раздражение.
– Ее зовут Лили.
Он взглянул на Би, словно ожидая, что она поддержит его. Но Би хотела только провалиться сквозь землю. Он уже переехал? Действительно? Неудивительно, что Зара была в бешенстве.
– Хорошо, – кивнула Зара. – Оставляй Малкольма здесь. Убегай к своей новой идеальной семье. Но не ждите, что я тихо спокойно разведусь. Я собираюсь разорить тебя. Посмотрим, как она будет заинтересована в тебе, когда ты разоришься.
Внезапно она дернулась и понеслась вверх по лестнице, как будто что-то услышала. Би колебалась, но только мгновение, прежде чем последовала за ней. Внезапно у нее появилось болезненное ощущение в животе, тяжесть, непреодолимое чувство, что что-то не так.
Саймон стоял наверху лестницы, кусая большой палец и поставив одну ногу на другую, как он делал, когда беспокоился. Он наблюдал за чем-то в комнате дальше по коридору. Он поднял глаза, когда Би подошла.
– Что ты сделал? – спросила она его.
– Я хотел подержать рыбку, – проговорил он. – Но она выскочила из моей руки, а потом Малкольм сказал, что мы должны убить ее.
А там, в комнате, стоял Малкольм и топал по чему-то на полу. Зара сидела на кровати, обхватив голову руками. Не было слышно ни звука, кроме стука ноги Малкольма по ковру. Через мгновение Зара вскочила, не замечая, казалось, присутствия Би. Она схватила сына за руку и молниеносно швырнула его на пол, где он какое-то время лежал ошеломленный и молчаливый, прежде чем начал кричать.
Би не могла дышать. Ей стало плохо. Она взяла Саймона на руки, протиснулась мимо Пола, который завис у подножия лестницы, и вышла из дома.
Она помогла Саймону сесть на заднее сиденье машины, предоставив ему возможность самому разобраться с ремнем безопасности, и поспешно свернула за угол, скрывшись из виду, прежде чем припарковаться и нащупать в бардачке пакет влажных салфеток, который она всегда держала там. Она вытерла ребенку пальцы, затем открыла окно и бросила салфетки в сточную канаву.
Би включила музыку погромче, чтобы не слышать рассказов Саймона, и поехала домой, но живот все еще бурлил. Алфи спал на диване, храпя как скорый поезд. На ужин они с Саймоном съели хлопья, которые Саймон счел замечательным лакомством, а потом она уложила его спать. В ту ночь Би не спала. Саймон тоже не спал: она слышала, как он возился в своей комнате в час ночи. Но она не пыталась успокоить сына или сказать, чтобы он остановился.
Антония говорила, что тест важен, потому что благодаря
Не М-положительный мальчик.
Первое, что сделала Би на следующее утро, это позвонила Антонии.
Глава десять
Антония
Сейчас
Антония размышляла, идти ли ей утром на работу или лучше остаться дома и провести время с сестрой. К тому же Джек неважно себя чувствовал, и это беспокоило ее, но в конце концов она пошла в клинику. Они с мужем построили свою репутацию самоотверженным упорным трудом, и она не была готова допустить, чтобы что-то ее испортило. Даже если это будет Би. Особенно Би. И с Джеком все будет в порядке после дня, проведенного в постели. Она могла доверить ему заботу о себе.
К своей роли консультанта и игрового терапевта Антония относилась серьезно. Родители нуждались в ее поддержке. Она предоставляла им возможность высказать то, чем они не могли поделиться ни с кем другим. Она также обучала их навыкам, которые могут быть полезны в повседневной жизни при воспитании в семье мальчика «M+». Лекарства могли помочь, но недостаточно было просто выписать их и оставить родителей наедине с проблемой. Им нужна была помощь, чтобы справиться с побочными эффектами, неизбежным осуждением со стороны друзей и членов семьи, а также эмоциональным напряжением, вызванным сначала принятием ситуации, а затем воспитанием ребенка, состояние которого на протяжении всей жизни будет нуждаться в коррекции.
Но когда настало время для встречи со второй семьей за день, она поняла, что ее мысли витают где-то в другом месте. Как это могло произойти? Ей пришлось заставить себя сосредоточиться, улыбнуться нервно выглядящей паре. Женщина была все еще пухленькая после родов с темными кругами под глазами и отросшими после окрашивания корнями. Ее муж выглядел лучше, хотя в его позе чувствовалось напряжение, которое говорило Антонии, что, хотя он и не кормил ребенка грудью этой ночью, дела у него были не так хороши, как он пытался показать.
– Мы хотим опередить проблему, – объяснил он, напряженно сидя в кресле и напрягая плечи, что было заметно по швам его дорогой рубашки-поло. На нем были крупные стальные часы, а обручальное кольцо ярко блестело на фоне загорелой кожи.
Антония перевела взгляд на младенца, спящего в автокресле и спрятавшего голову в капюшон куртки, которая была его на несколько размеров больше. Все, что она могла разглядеть в нем, это его подбородок и крошечный нос.
Женщина наклонилась и стала возиться с его одеялом, что, по мнению Антонии, было совершенно не нужно, хотя она тоже делала так во времена своего раннего материнства. Это говорило о неистовом желании освободить ребенка от ремешков и взять на руки, прижать к своей груди, каким-то образом втолкнуть его обратно в свое тело и удержать его там, быть может, навсегда. Антония слишком хорошо знала это чувство.