Ген ненависти
Шрифт:
Теперь, когда все стало более-менее ясным и Антония знала, что сын в безопасности, у нее возникли вопросы, на которые она хотела получить ответы. Когда они подошли к машине, рядом с ней, скрестив руки, стояла пара медиков в темно-зеленой форме.
– Здесь нельзя парковаться, – проговорил один из них.
– Это была чрезвычайная ситуация.
Антония отмахнулась от них, села в машину и уехала, пока Джек все еще боролся с ремнем безопасности. Она вдруг почувствовала, насколько он устал. Его нужно было отвезти домой и уложить в постель. Ему было почти восемнадцать, но
– Что такое, Джек?
– Саймон, – произнес он.
Антония почувствовала, как напряглась каждая мышца ее тела.
– Что с ним?
– Я думаю… Он отвел Джинни наверх, пока она была очень пьяна, но когда я это понял, было уже слишком поздно.
– Слишком поздно для чего?
– Попробуй догадаться.
– О нет! – вздохнула Антония. Это было гораздо хуже того, что она рассчитывала услышать от Джека.
– И самое страшное, – продолжал Джек, – что ему это сойдет с рук.
Она дотронулась до его плеча.
– Я обещаю тебе, Джек, если он что-то сделал с Джинни, ему это ему с рук не сойдет.
– Вряд ли, потому что завтра Саймон получит результат теста, и он будет отрицательным.
– Ты не можешь этого знать.
– Могу, – фыркнул он. – Потому что я сдавал тест за него.
Глава тридцать
Би
Сейчас
Саймон не вернулся домой и не отвечал на звонки. Би не знала, где он. На протяжении многих лет ее сын давал поводы для бессонных ночей, и, по-видимому, это не ушло в прошлое. Она с трудом могла в это поверить. Завтра он должен был получить результат теста. Он должен быть здесь, с ней, смотреть, как медленно тикают часы, а вместо этого она понятия не имела, где он и что делает.
Что-то пошло не так, это было очевидно. Она услышала, как Антония выбежала из дома и как завелась ее машина. Она была застигнута врасплох, когда проскользнула вниз и обнаружила Оуэна в гостиной со стаканом в руке, смотрящего в окно на ночную даль. Она чувствовала терпкий торфяной аромат односолодового виски. Тяжелые парчовые шторы все еще были открыты, подъездная дорога была освещена прожекторами.
– Что происходит? – спросила она его с порога.
Оуэн быстро обернулся, как будто и не заметил раньше, что она здесь.
– Подруга Джека слишком много выпила и попала в отделение неотложной помощи, – сказал он. – Он с ней. Антония поехала проверить, все ли с ним в порядке.
– Саймон тоже там?
– Нет, я так не думаю, – ответил Оуэн. Он сделал глоток из своего стакана. Би хотелось, чтобы он предложил ей выпить.
– А в чем дело?
– До этого он был с Джеком, но не вернулся домой.
– Я уверен, что все в порядке.
Би вошла в комнату. Она стояла посреди ковра, впиваясь пальцами ног в густой ворс и находясь при этом не слишком близко, но и не слишком далеко от Оуэна.
– Уверен? – спросила она его.
– Он подросток, Би. Это нормально для них.
– Мой сын так себя не ведет.
Оуэн осушил
– Нет, – проговорил он. – Вместо этого твой сын вступает в драки. Слушай, Би. Я имею дело с большим количеством матерей и мальчиков-подростков. Я знаю, о чем говорю. Все они делают жизнь своих матерей невыносимой. Так они подталкивают тебя к тому, чтобы перерезать пуповину и безболезненно уйти из дома.
– Ты сказал бы то же Антонии, если бы Джек исчез?
– Джек не Саймон.
В углу гостиной стоял белый рояль с аккуратной композицией из фотографий наверху. Свадьба Антонии и Оуэна. Джек в детстве. Снова Джек в детстве. Би подняла одну из них, она держала в руке тяжелую серебряную рамку и приготовилась бросить ее в Оуэна, но он оказался слишком быстр. Его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья, и рамка с фотографией оказалась в его руке за долю секунды. Би боролась с его хваткой.
– Не надо, – произнес он тихо и грозно одновременно. – Ты гостья в моем доме, Би, и с некоторыми вещами я не готов мириться.
– Мой. Сын. Пропал.
Когда Би произнесла эти слова, она вдруг ясно осознала происходящее и почувствовала, как нарастает внутренняя паника. Она не была склонна к таким эмоциям и не совсем понимала, что с ними делать. Ее ноги внезапно ослабли, подкосились, Оуэн поймал ее за локти и опустил на диван.
– Дыши, – приказал он ей. – Просто дыши, Би. Ты пробовала ему звонить?
– Конечно пробовала!
Оуэн достал свой телефон из кармана.
– Какой номер?
Она продиктовала ему номер Саймона, и он позвонил. Как и ожидалось, ответа не было.
– Я же говорила тебе. Он не отвечает.
Оуэн завершил вызов и уставился на свой телефон.
– Завтра он получит результаты анализов, – тихо проговорил он. – Возможно, он нервничает по этому поводу и ушел куда-то, где может быть один.
– Теперь ты просто смешон. – Би посчитала, что услышала достаточно. – Ты ведь его совсем не знаешь, не так ли? – Паника утихла, и на смену ей пришло оцепенение. Она поднялась на ноги. – Где твои ключи от машины?
Его бровь изогнулась.
– Я не одолжу тебе свою машину, Би!
– Дай мне эти дурацкие ключи, Оуэн. Мне нужно поехать на поиски сына.
Он не двинулся с места, но в этом не было необходимости. Последние несколько дней Би незаметно наблюдала за мужем сестры.
Он был человеком рутины, этот Оуэн. Ключи лежали в серебряной чаше на столике со стеклянной столешницей прямо у входной двери. Туда он клал их каждый вечер, возвращаясь из клиники.
Она побежала ко входу и почти добралась до чаши с ключами, но Оуэн оказался быстрее и остановил ее, обняв за талию. Би, конечно же, боролась с ним, ударив локтем в живот, что вызвало удовлетворительное для нее кряхтенье Оуэна. Саймон был не единственным, кто понял, как важно постоять за себя на ферме. Би снова попробовала достать ключи. Она дотронулась до края миски кончиками пальцев, и та полетела, с грохотом ударившись об пол. Но она не увидела, куда приземлились ключи.