Ген ненависти

Коуи Джейн

Он наклонился, и его вырвало в пространство между ног.

Только тогда полицейские как-то среагировали.

К счастью, они почти приехали, когда это произошло. Задняя дверь открылась, и Саймону помогли выйти. Затем его повели вперед, положив тяжелую руку на плечо. Он понял, что на нем наручники. Он даже не заметил, как их надели.

– Я арестован? – спросил он.

– Да, – ответил тот, что покрупнее. – Мы говорили вам об этом раньше, когда зачитывали вам ваши права. Вы сказали нам, что все поняли.

Он этого не помнил, но предполагал, что, должно быть, так

и было. Его завели внутрь и поместили в камеру. Ему пришлось отдать им свои шнурки. У него попросили телефон, но он оставил его дома. Ему дали воды. А потом они закрыли дверь, и он оказался один, у него не осталось ничего, кроме четырех стен цвета магнолии, стального унитаза и прикрепленной к стене скамейки. Он сказал себе, что не пробудет здесь настолько долго, чтобы пришлось сидеть, но никто не пришел его выпустить. Время, казалось, потеряло всякий смысл. Электрический свет был резким, голова сильно болела, и он чувствовал себя так, будто выпил аккумуляторную кислоту.

Он снова поднялся на ноги и стал стучать в дверь, пока у него не заболели руки. В конце концов кто-то подошел, открыл небольшую створку посередине двери и пристально посмотрел на него. Это была женщина с густой челкой и круглыми щеками, как у хомяка.

– Прекрати этот грохот! – приказала она.

– Я хочу увидеть свою маму.

– Скоро к тебе придут. – Женщина чуть смягчилась. – Садись и не шуми.

Она захлопнула створку.

Саймон остался один.

Спустя час, а может, и два, дверь открылась, и его отвели в другую комнату с другой стороны здания. Здесь тоже не было окон. Посреди помещения стояли стол и стулья, на одном из стульев сидел Оуэн, а на другом – женщина, которую он не узнал, она была одета в красную куртку, ее волосы были короткими и седыми, что делало их похожими на шлем.

– Садись. – Полицейский, стоявший позади Саймона, слегка подтолкнул его.

Саймон прошел вперед. Оуэн выдвинул стул рядом с ним, и Саймон рухнул на него.

– С тобой все в порядке? – тихо спросил его Оуэн.

– А ты как думаешь?

Саймона охватило непреодолимое желание заплакать. Он впился ногтями в ладони и сосредоточился на этой боли.

– Ты им что-нибудь сказал?

– Мама сказала мне не делать этого.

– Хорошо, – выдохнул Оуэн.

Саймон не понимал, что здесь делает его дядя, но был ему за это благодарен. Каким-то образом костюм и галстук Оуэна внушали доверие. Это заставило его почувствовать, что на его стороне взрослый человек, к которому полиции придется относиться так же серьезно, как и к его матери.

Оба офицера сели. Один из них положил на стол айпад. Другой возился с пачкой бумаг. Первый протянул руку к айпаду, нажал на экран и сказал что-то об официальном допросе, а затем заставил всех назвать свое имя и причину своего присутствия.

– Мишель Лонг, – произнесла женщина в куртке. – Адвокат Саймона Митчелла.

– Доктор Оуэн Филлип Тэлбот. – Оуэн расстегнул пиджак.

– Ваши отношения с Саймоном?

– Отец, – коротко ответил он.

Саймон чуть не упал со стула. Он повернулся и посмотрел на Оуэна, который старательно его игнорировал.

– Нет, это не так! – взвился

он, забыв, что ему не следовало ничего говорить. – Моего отца зовут Алфи Коллинз! – Он снова повернулся к офицеру. – Алфи Коллинз, – повторил он, решив заставить их выслушать.

– Мне очень жаль, Саймон, – произнес Оуэн. – Но это не так.

Саймону показалось, что у него пересохло в горле, он потянулся к пластиковому стаканчику с водой, стоявшему перед ним на столе, и попытался немного выпить. Все пошло не так. Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, остальные просто сидели, ждали и смотрели на него, пока он кашлял и пытался справиться с жжением в глазах.

– Но ты женат, – сказал он так, как будто это делало факт отцовства невозможным, что было не так.

– Да, – не стал отрицать Оуэн.

Он не пытался что-то объяснить или оправдаться. Он просто неподвижно сидел на своем месте.

Как он мог быть связан с этим человеком? Этим заносчивым, высокомерным придурком? Саймон обхватил голову руками, боясь, что может заплакать или, что еще хуже, ударить Оуэна по лицу. Ему хотелось поговорить с матерью, хотя он не знал, что он ей скажет. Всю жизнь Би была единственным человеком, на которого он мог положиться. Теперь даже ее не было рядом. Но он не чувствовал гнева. Он просто ощущал себя совершенно разочарованным, и ему было жаль, что он так доверял кому-то.

– Итак, – начал офицер после нескольких минут молчания, – готовы продолжить? Полагаю, вы знаете, почему вы здесь, Саймон.

«Ничего не говори им».

– Не совсем.

– В ночь на двенадцатое апреля на складе в Хилсфорде произошла организованная драка. Вы что-нибудь об этом знаете?

– Скажи им, что не будешь это комментировать, – обратилась к Саймону женщина в костюме, прежде чем Саймон успел ответить.

– Без комментариев, – произнес он.

– В ту ночь было четыре боя, – продолжил офицер, как будто не расслышал ответ. – Насколько мы понимаем, это было обычным явлением. Вы были в этом задействованы?

– Без комментариев.

– Это был ваш первый бой?

– Без комментариев.

– Мы бы хотели, чтобы вас осмотрел врач. Вы согласны?

– Я уже проверил его лично, – вмешался Оуэн. – У него нет серьезных травм.

Офицер сделал паузу.

– Я уверен, вы понимаете, что мы хотим провести собственную оценку.

«Нет, – подумал Саймон. – Нет, я не хочу, чтобы вы это делали. Вы не прикоснетесь ко мне».

– Конечно, – кивнул Оуэн.

Женщина что-то написала в своем блокноте.

Саймон сильнее вжался в стул, на котором сидел.

– В конце одного из боев мужчина по имени Малкольм Слоан получил серьезные травмы. Опасные для жизни травмы, что было очевидно всем присутствующим. К моменту прибытия полиции на место происшествия другой мужчина, участвовавший в драке, уже ушел.

– Мы знаем, что вы были там, Саймон, – сообщил второй офицер. – Мы знаем, что вы были соперником Малкольма. И все пройдет для вас намного проще, если вы расскажете нам, что произошло. Мы не пытаемся поймать вас здесь в ловушку. Мы пытаемся вам помочь.