Ген празаниса
Шрифт:
Вернувшись, наконец, домой, Буркова поужинала и, заполнив ванную горячей водой, блаженно в нее погрузилась.
– И кто меня за язык тянул? – пробормотала она сама себе, вспомнив о сегодняшнем приглашении в гости Светы, - она ведь может с семьей прийти. Точнее она наверняка так и сделает, а мне не очень-то хочется видеть счастливое семейство, для которого я – всего лишь страшный одинокий призрак.
Лилия закрыла лицо влажными ладонями и снова повторила:
– Кто меня за язык тянул?!
За три года полного одиночества женщина привыкла разговаривать сама с собой. В сущности, все люди так делают, просто Буркова начала
– Ближе к выходным извинюсь перед ней и скажу, что занята, - нашла решение проблемы женщина.
Закрыв глаза, она погрузилась в воду под самый нос…
Лиля почувствовала удушье и резкий спазм в горле с примесью тошноты, она открыла глаза и, сообразив, что происходит, рванула вверх. Вынырнув из воды, женщина зашлась в приступе дикого кашля, ей уже очень не хватало воздуха, но делать спасительный вдох горло все еще отказывалось. Собрав всю волю в кулак, со слезами на глазах, она пересилила приступ и заставила диафрагму расшириться, со свистом затягивая в горло свежий воздух.
Наконец задышав, Лиля попыталась понять, что с ней случилось, и по остывшей воде сообразила, что задремала прямо в ванной.
– Твою мать! – ругнулась она, умывая соленое от слез лицо и вытряхивая из оглохших ушей воду.
Дойдя до правого уха и пару раз тряхнув наклоненной в нужную сторону головой, женщина ощутила неожиданную боль где-то за глазом. По ощущениям вода из уха вытекла, но чувство заложенности не прошло.
– О господи! – дрожащим голосом запричитала Лиля, - неужели началось?!
За предыдущие четыре сезона обострений своего недуга она хорошо выучила все этапы появления страшных болей и сейчас в душе была уже уверена, что болезнь вернулась. Не обращая внимания на свою наготу и прохладный воздух в квартире, Лиля вылезла из воды и, на ходу вытираясь полотенцем, поспешила на кухню, где в одном из ящиков лежали необходимые ей лекарства.
– Скорей… скорей… скорей,.. – повторяла она себе под нос.
Боль в районе правого глаза неумолимо нарастала, нос с той же стороны заложило и появилось ощущение распирания. Порывшись дрожащими руками в ящике, она нащупала коробку с таблетками и, разорвав ее в клочья, вытрусила в рот несколько капсул. Проглотив их без воды, женщина улеглась прямо на холодный пол и, скрутившись колесом, сжала голову собственными коленями. Не смотря на лекарство, боль стала просто адской и несчастная, не в силах больше сдерживаться, начала по-звериному подвывать…
Приступ длился почти сорок минут. Когда же он, наконец, прекратился, Лилия расслабила закоченевшие от холода и напряжения мышцы и залилась горькими слезами. Она не знала, как в этот раз сможет пережить эти ужасные три месяца. Скорее всего, нужно было снова идти и добровольно сдаваться в психушку, это означало уход с очередной работы и потерю очередного круга знакомых. Однако до похода в больницу еще нужно было протянуть как-то предстоящую ночь, которая, женщина давно это знала, не предвещала ни малейшего послабления мук.
Тяжело вздохнув, она осторожно встала и отправилась в спальню за одеждой. Одевшись и кое-как поужинав, еда совершенно не лезла в горло, она легла на диван перед телевизором и стала бесцельно рыться по просторам земной сети. Она не могла ни на чем сосредоточиться, так как находилась в постоянном ожидании возвращения страшной боли. И долго она себя ждать не заставила…
За
– Прошу вас, бросьте меня под машину! Убейте меня! Я вас умоляю!
Помощники вначале отпрянули от обезумевшей женщины, но, взяв себя в руки, стали успокаивать ее, а один из них вызвал скорую помощь.
Когда автомобиль с врачами прибыл, Лилия уже не сопротивлялась и не просила убить ее, она просто лежала неподвижно на дорожной плитке и, держась за голову, выла. Вокруг в бессилии стояло несколько растерянных прохожих, не зная, чем помочь несчастной женщине. После того, как санитары погрузили пациентку в автомобиль, врач осторожно, но крепко сжал ее ладонь своей рукой, чтобы она почувствовала его присутствие, и спросил:
– Скажите, вы знаете, что с вами? Вы чем-то больны?
Буркова услышала вопрос и попыталась сосредоточиться, но все, что ей удалось, это произнести:
– Голова… кластер…
– Кластерная головная боль? – осенило доктора, - у вас Синдром кластерных головных болей?
– Да, - простонала пациентка.
Мужчина сразу сориентировался и, открыв окошко в кабину водителя, скомандовал:
– В неврологию, ребята, быстро!
Достав баллончик с кислородом, он насильно перевернул пациентку на спину и одел ей маску, от кислорода стало немного легче, тем не менее, боль оставалась почти запредельной. Дорога до больницы заняла не больше пяти минут, но Лилии они показались вечностью.
В приемной неврологии женщину встретил доктор, который к ее счастью узнал пациентку, пролеченную три года назад его коллегой. Как ни как, болезнь ее была крайне редкой и о ней тогда узнали практически все невропатологи и психиатры отделения. Не раздумывая, он направил Буркову к уже лечившему ее врачу, а сам переключился на следующего пациента.
Как только Лилию закатили в кабинет Юрия Анатольевича, он сразу вспомнил несчастную женщину. Еще под конец прошлого ее обострения он знал, что спустя два-три года наверняка увидит ее снова, и теперь убедился в своей правоте.
Подойдя к каталке, он попытался рассмотреть лицо пациентки, чтобы определить степень болезненности ее ощущений.
– Госпожа Буркова, - громко позвал он, - Лилия!
Женщина никак не отреагировала на его зов, она продолжала, скрутившись, лежать на передвижных носилках и жалобно выть.
– Оксана, замкните, пожалуйста, дверь, - попросил он медсестру, а сам вернулся к своему рабочему месту.
Как только девушка выполнила просьбу доктора, он отомкнул нижний ящик стола и достал оттуда маленькую ампулу. Набрав ее содержимое в шприц, он молча вернулся к пациентке и, попросив Оксану подержать ее руку, ввел в вену таинственное лекарство.