Гендальев

Секерин Николай

Почти залпом допив горячий кофейный напиток, Гендальев вышел в прихожую. Кряхтя как дед, он влез ногами в чёрные ботинки, натянул куртку с капюшоном и вышел из квартиры.

Жилище Виктора располагалось на втором этаже панельной пятиэтажки, а дом в свою очередь, завершал, стоящую в ряд по улице вереницу своих близнецов и практически упирался торцом в конечную остановку троллейбуса.

Выйдя на улицу, Гендальев сразу увидел отъезжающий троллейбус с номером 6. Это был его маршрут, и если он сейчас успеет

на него – значит, не опоздает совсем. Стремглав он ринулся на остановку, на ходу делая знаки руками. Водитель притормозил и открыл заднюю дверь, Виктор вскочил на подножку и крикнул «спасибо».

К нему тут же подошла толстая кондукторша.

– Проезд оплачиваем, – сказала она неприязненно.

– Да, да, сейчас, – ответил Гендальев, доставая из кармана куртки потёртый бумажник. – Вот, – показал он проездной билет.

– А сразу сказать нельзя было! – недовольно проворчала кондуктор.

Он не стал поддерживать этот диалог дальше и молча сел на двойное сидение.

Убедившись, что последнее слово осталось за ней, толстая кондукторша заковыляла к своему месту в середине салона.

Гендальев прислонился головой к окну и закрыл глаза. Впереди было восемь остановок и недурно было бы ещё немного поспать. Впрочем, постоянная тряска и плохая дорога не предоставили ему такой возможности. Троллейбус отчаянно встряхивало, а вместе с ним и Виктора.

Он достал из кармана телефон и написал сообщение Соне: «доброе утро, солнышко». В последнее время она всё реже ему отвечала, и он особо уже не рассчитывал на ответ, сделав это, скорее по привычке, или чтобы попытать счастья. Ведь стоило ей ответить хотя бы лаконичным «привет», как его сердце начинало биться быстрее, а весь остаток дня делался невероятно счастливым.

Но понедельники явно существовали не для счастья.

Виктор вставил в уши наушники и поднял звук на максимум.

«…мальчик молодой, все хотят потанцеевать с тобооой» – закаркал вульгарный голос из радио.

Несколько раз переключив станции, он поймал гороскоп.

«Весы: сегодня вас ожидают интересные события, способные поднять ваше настроение».

Он ждал, что скажут по гороскопу Соне, но оказалось, что овен был вначале и он его уже пропустил.

Чёрт, всё время путаю, подумал Виктор.

– СЛЕДУЮЩАЯ ОСТАНОВКА МЯСОКОМБИНАТ, – сообщил ленивый голос в динамиках.

Он встал и, держась за поручни, прошёл к выходу.

***

Милана всегда приходила на работу раньше и редко когда проявляла недовольство по поводу его небольших, но регулярных опозданий.

Офисы мясокомбината находились на внутренней, закрытой территории. Показав на проходной пропуск, он пересёк импровизированный садик, приблизился к обшарпанному трёхэтажному зданию и потянул на себя ручку железной двери.

Кабинет юристов был на втором этаже и, быстро вбежав по лестнице, Гендальев вошёл в

знакомый офис.

– Доброе утро! – поприветствовал он Милану.

В кабинете они работали вдвоём, для начальника предназначалось отдельное, следующее по коридору, помещение.

Милана почему-то была сегодня не в духе.

– Время пять минут девятого, Витя, почему ты опаздываешь всегда?

– Я… извини! – он решил не оправдываться, всё равно все эти отговорки для опозданий, всегда жалкое враньё.

– Да хватит уже извиняться, слушай, Виктор, пора приучаться к дисциплине, ты уже больше года работаешь. Это не дело, понимаешь? Слух по офисам есть, что скоро поставят электронную пропускную систему и станут фиксировать точное время прибытия и ухода с работы! Ты же знаешь, что опоздание это дисциплинарный проступок?

Виктор сделал виноватый вид и молча слушал. Что поделать, каждому хочется побыть здесь хоть немного боссом.

– Ладно, дело твоё конечно, я не собираюсь на тебя жаловаться, или ещё что. Только ты пойми, эти, как тебе кажется, мизерные пять минут, это за десять опозданий уже пятьдесят!

– Я понял, Милана, – ответил он, сдерживая раздражение.

Гендальев снял куртку и повесил на спинку кресла. Усевшись за рабочий стол, он нажал кнопку включения на компьютере и принялся сердито перебирать беспорядочно валявшиеся на столе бумаги.

– И наведи уже порядок на своём столе, наконец! – не унималась Милана.

«Месячные что ли?» – рассеянно подумал Виктор.

Зазвонил телефон на её столе, Милана резко подняла трубку.

– Юротдел, слушаю, – в трубке что-то требовательно прошебуршали. – Да, Семён Вадимович, да, конечно. Сейчас найдём.

Она положила трубку.

– Полуоткатов что-то сегодня не в духе, – прокомментировала телефонный разговор Милана.

– Не он один, – буркнул Виктор.

– Так, ладно, ещё обид мне тут не хватало, – снова завелась Милана. – Давай, помоги мне, надо дело Куропаткиных найти и отсканировать срочно.

Недавно на мясокомбинат подала в суд некая семья, отравившаяся, по их словам, некачественной колбасой. Руководство было встревожено и усердно прессировало начальника юротдела. Проигрыш в этом деле сулил крупные неприятности, поскольку прецедент подобного рода обязательно повлечёт за собой ещё кучу таких же исков.

Всё происходило в этой ситуации по классической схеме:

Владельцы конторы требуют с директора – директор требует с начальника юротдела – начальник юротдела требует с кого получается.

А получалось чаще всего, с Миланы и Гендальева.

Только вот последствий отравления колбасой, эта цепочка психического насилия, увы, не устраняла.

Старательно разворачивая каждую страницу сшитого дела в толстой папке, Гендальев прикладывал листы к стёклам сканера.

Старое оборудование ворчливо потрескивало, Милана то и дело выкрикивала стимулирующие реплики: