Генерал Абакумов. Палач или жертва?
Шрифт:
Обвиняемый АБАКУМОВ и его соучастники скрывали далее от Центрального Комитета неблагополучное положение с охраной государственной границы, факты безнаказанных ее нарушений.
Располагая материалами о каждом случае измены Родине со стороны советских граждан на территории Германии и Австрии, АБАКУМОВ об этих вражеских проявлениях Центральному Комитету не сообщал. В тех же случаях, когда факт измены Родине скрыть было нельзя, он утаивал от партии и Правительства материалы, которыми органы МГБ располагали в отношении изменников до их побега.
В периодически направлявшихся в ЦК КПСС итоговых докладных записках о чекистской работе по розыску и аресту агентов иностранных разведок, по указанию обвиняемого АБАКУМОВА, умышленно приводились лишь положительные результаты розыскных мероприятий и скрывался
Следствием выявлен также ряд других фактов обмана партии обвиняемыми АБАКУМОВЫМ, ЧЕРНОВЫМ и БРОВЕРМАНОМ, направлявшими в ЦК КПСС заведомо ложную информацию.
Таким образом, установлено, что предатель АБАКУМОВ и его сообщники, проводя линию на отрыв органов государственной безопасности от партии, преднамеренно глушили сигналы о террористической деятельности участников вражеского подполья против руководителей партии и Правительства, систематически обманывали ЦК КПСС, скрывая результаты следствия по наиболее важным делам и многочисленные провалы серьезных чекистских мероприятий. Они помешали ЦК КПСС вовремя выявить законспирированную группу врачей-отравителей, выполнявшую задания иностранных агентов по террористической деятельности против руководителей партии и Правительства, помешали вскрыть шпионскую связь врага народа КУЗНЕЦОВА и участников его изменнической группы с иностранной разведкой, а также смазали и погасили ряд других дел на опасных государственных преступников (весь абзац слева подчеркнут и на полях написано: «Не то»)».
Второй параграф обвинительного заключения (проекта от 17 февраля 1953 г.) товарищ Сталин внимательно изучив, зачеркнул!
В третьем параграфе он сделал всего лишь две незначительные правки: «Партии и Прав-ва» и «систематические нарушения» и видимо в целом остался доволен. А раз так, то следует ознакомиться с обвинением Абакумова. Оно в этом параграфе таково:
«На основании изложенного обвиняются:
1. АБАКУМОВ Виктор Семенович, 1908 года рождения, уроженец гор. Москвы, русский, бывший член КПСС, бывший министр государственной безопасности СССР, генерал-полковник в том, что, изменив Родине, создал в МГБ СССР вражескую группу с целью проведения подрывной работы против партии и Правительства;
• вместе со своими сообщниками преднамеренно смазал расследование заявления врача Тимашук и погасил дело террориста Этингера, помешав ЦК КПСС вовремя разоблачить группу врачей-вредителей, проводившую по заданию империалистических разведок террористическую деятельность по сокращению жизни активным деятелям Советского Союза;
• вместе с другими обвиняемыми умышленно сорвал расследование связи с иностранной разведкой изменнической группы, возглавлявшейся Кузнецовым и стремившейся взорвать партию изнутри и узурпировать партийное руководство;
• вместе с обвиняемыми Шварцманом, Леоновым, Лихачевым, Комаровым и другими преднамеренно смазывал следственные дела на террористов, англо-американских шпионов и других особо опасных государственных преступников;
• вместе со своими сообщниками систематически обманывал ЦК КПСС и Советское правительство, скрывал результаты следствия по важным делам и преступные провалы в работе органов МГБ, отгораживал чекистский аппарат от партийных органов и уводил его из-под контроля ЦК КПСС;
• проводил злостное вредительство по основным линиям чекистской работы и прежде всего в области следствия и контрразведывательной работы по борьбе с агентурой американской и английской разведок, чем облегчал врагам советского народа условия для проведения подрывной работы против партии и Правительства, то есть в преступлениях, предусмотренных ст. 58–1 «б», 58–7 и 58–1 УК РСФСР…»
Понятное дело, читать сей бред весьма нудно и непросто, но это именно тот ключ к пониманию происходящего тогда. Сопоставляя документы с фактами, трудно не заметить очевидного. Игра по правилам Сталина была сложной, ибо эти правила в любой момент могли измениться на все 180 градусов.
Почему я так подробно цитирую первый параграф документа? Я делаю это лишь с одной целью, чтобы читатель самостоятельно, что называется, воочию увидел кухню
По воспоминаниям Зайчикова, Сталин «подверг представленный ему проект обвинительного заключения критике главным образом за то, что документ неубедительно показывал причины и процесс падения Абакумова».
«Сталин призвал чекистов написать в обвинительном заключении «всю правду об этом, какой бы она не была». Любопытно, что в этом разговоре Сталин якобы возложил всю вину на Берию за выдвижение Абакумова на столь высокий руководящий пост. По словам Зайчикова, он заявил буквально следующее: «У нас кандидатура Абакумова не вызывала доверия. Назначили мы его по настоянию Берия. Вскоре после назначения членам Политбюро стало ясно, что Абакумов не на месте. Вот из-за такого отношения к подбору кадров я недолюбливаю Берию и не доверяю ему»».
Н. Петров в своей книге об Иване Серове пишет: «Сталин подверг серьезной правке проект обвинительного заключения по делу Абакумова — Шварцмана. Общая направленность сталинской редактуры свелась к подчеркиванию персональной вины Абакумова, заключавшейся в том, что он и его сообщники «игнорировали указание ЦК КПСС о расследовании связей с иностранной разведкой врага народа Кузнецова». То есть погасили «шпионскую» составляющую «Ленинградского дела».
Переработанный с учетом замечаний Сталина проект обвинительного заключения по делу Абакумова — Шварцмана 26 февраля 1953 года вновь был направлен Сталину и Маленкову. Теперь к прежним 10 обвиняемым добавился Кочегаров — бывший начальник управления делами МГБ… Сталин не успел рассмотреть этот проект».
После его смерти в марте 1953-го Виктора Семеновича временно оставляют в покое. Соратникам вождя было не до него. Они делили власть.
5 марта Игнатьева избирают секретарем ЦК по правоохранительным органам, МГБ объединяют с МВД, и министром становится… совершенно правильно — Лаврентий Павлович Берия.
Началась новая чистка. Уже 16 марта Лаврентий Павлович распорядился арестовать Рюмина. Абакумов продолжал сидеть. П. А. Судоплатов вспоминал: «Абакумова не освободили. Берия и Маленков имели на него зуб. Его обвинили в фальсификации дела Жемчужиной. В то время меня не интересовал Абакумов, у меня были свои причины его не любить, но я узнал от Райхмана, что Абакумов отрицал обвинения, связывающие его с сионистским заговором, несмотря на то что Рюмин зверски его пытал. Райхман рассказывал мне, что он вел себя как настоящий мужчина с сильной волей».
А вот у Рюмина начались проблемы. И притом серьезные…
«Незадолго до смерти Сталина над Рюминым стали сгущаться тучи, — рассказывает Н. Петров. — В феврале 1953-го некая гражданка П. пришла на прием к первому заместителю министра госбезопасности Гоглидзе с жалобой на «недостойное поведение Рюмина». История, с ней приключившаяся, вполне типична. В октябре 1951-го был арестован муж, и через месяц она, добившись аудиенции Рюмина, просила за него. Рюмин обещал разобраться, но одновременно стал настойчиво набиваться к ней в гости. Дальше случилось то, что теперь принято называть сексуальными домогательствами. Гоглидзе обещал дать делу ход, и все это было оформлено официальным заявлением П. от 24 февраля 1953-го.
Став после смерти Сталина во главе МВД, Берия тут же заинтересовался этой историей. Еще бы! Такой замечательный материал против сталинского фаворита, ответственного за «Мингрельское» и другие дела, в ходе которых шли гонения против людей Берии. Тут же, 14 марта 1953-го, П. была вызвана на прием к Берии, и в тот же день ее рассказ был оформлен протоколом. Она рассказала о визите к ней на квартиру Рюмина 1 марта 1952-го: «Выпив четыре стопки по сто грамм, Рюмин сильно опьянел, стал приставать ко мне, повалил на тахту и пытался овладеть мною. Как следует это у Рюмина не получилось, и он только испачкал мне белье. После этого он проспал у меня до 11 часов утра». Наведался Рюмин и во второй раз — 22 марта 1952-го: «… Рюмин приехал ко мне в новом костюме, и, когда я обратила на это внимание, он стал кокетничать, кривляться и спрашивать мое мнение — идет ли ему костюм, хорошо ли он пошит и т. п.».